эмоции.
Змея задумалась.
– Каким образом, – спросила она Зеленого, – расплачиваются Даги? Если вы берете плату криптоподами или эссенциями криптоподов, то мы должны ограничить вас.
Авлсумово сморщенное лицо изобразило чувство оскорбленного достоинства.
– Нет, нет. Они платят своими собственными переживаниями. Как ваш невольник расплатился. Воспоминаниями, памятью. У каждого существа есть хотя бы одно стоящее воспоминание. Я коллекционер.
– Тогда собирай без ограничений. Пойдем, Эш. У тебя есть более важные дела. – Когда Эш повернулся, чтобы уходить, змея произнесла по личному каналу: – Нам интересно, что торговец взял у тебя?
Минуло два стандартных дня. Змея казалась чем-то встревоженной. Неторопливая ночь Обсидиана сместилась чуть ближе к рассвету. Снаружи капсулы со спорами извергнули в неподвижный воздух тучи белой пыли, а затем рухнули на лед. Эшу начало казаться, что рабочие смотрят на него враждебными глазами. Даг-надзиратель больше не соблюдал даже минимальных форм дагской вежливости.
Несколько раз он видел, как громадный даг двигался в направлении погрузочной зоны, туда, где Зеленый торговец установил свое устройство. Там был непрерывный поток входящих и выходящих несменившихся рабочих, и Эш не раз задавался вопросом, какие воспоминания они выменивали.
Эш стоял у внешних воздушных ворот, глядя на север, когда начался мятеж. На горизонте внезапно вспыхнул красный огонек, затем еще один. Змея сжалась, больно сдавив кость его запястья. Эш испуганно дернулся. Долгое мгновение змея хранила молчание; затем голову Эша заполнил рев.
– Предательство! – змея неистовствовала. – На вышках саботаж, на всех наших прекрасных вышках. Зеленый оказался освободителем – мерзким, тайным раболюбом; теперь Мы увидели это. В лагуну, пока не стало слишком поздно!
Но когда Эш защелкнул последнюю застежку своего экзокостюма, вышку потряс грохочущий взрыв. Голос змеи стал слишком громким, чтобы его можно было вытерпеть. Эш зашатался и чуть не упал. Змея свирепо ужалила его и он, схватив энергомет, нырнул в воду сквозь Морские ворота, с пылающей огнем рукой.
Змея попыталась смягчить свой голос.
– Поля пока держатся. Может быть, еще не слишком поздно. Быстрее, быстрее.
Эш был охвачен ужасом, но он быстро устремился сквозь черную воду к генераторам изолирующего поля. Рабочих он не увидел; они, должно быть, прятались в рифах, ожидая результата. Он старался не думать о том, что будет, если поврежденные генераторы выйдут из строя, пока он находится в воде. Он не мог впасть в спячку во льду, подобно Дагам. Лед раздавит его мягкое человеческое тело – медленно, неумолимо.
Когда он приблизился к поврежденному сектору, стал виден мерцающий розоватый свет, там где генераторы сбрасывали энергию в воду. Эш увидел массивную фигуру, очертания которой выделялись на фоне света; даг-надзиратель заблокировал лестницу, ведущую к генераторному отсеку.
Затем он заметил острый крюк, который держал даг, и завис в воде, нацелив энергомет.
– Убей его, – приказала змея и нанесла удар боли в его руку.
– Подожди, – охнул Эш. – Мы должны выяснить, почему… – Он вспомнил умоляющий взгляд супруги дага.
– Убей – Мы приказываем! – Боль усилилась, и Эш содрогнулся.
Даг-надзиратель издал звенящий сигнал. Через мгновение Эш вспомнил, что нужно активировать лекситран, и даг снова заговорил.
– Уходи, Смотритель. Я не хочу причинять тебе вреда, но если ты подойдешь слишком близко, я срублю Повеление с твоей руки.
Змея так сильно ужалила Эша, что он потерял сознание. Но очнулся он почти сразу, не успев опуститься до отстойника.
– Почему ты не повинуешься? – вопросила змея.
Когда Эш снова смог говорить, он спросил дага:
– Почему ты так поступил?
Даг словно увеличился в размерах, его щупальца раскрылись, чтобы стали видны его цвета: дымчато-малиновый на темно-зеленом металлическом.
– Друг подарил нам сны; возможно, не такие прекрасные, как сны во льдах, но все равно хорошие.
Змея издала нечленораздельный выкрик ярости, и тонкий пурпурный луч из головы змеи ударил сквозь воду, нащупывая мозг дага. Вдоль траектории луча закипел пар. На поверхность, сверкая, поднялись пузырьки. Даг обмяк, колыхаясь в воде, в его лице зияла огромная дыра.
– Видишь? – закричала змея. – Видишь, к чему ты Нас принудил? Мы не созданы для того, чтобы расходовать так много энергии; ты сделал Нас слабыми. Но Мы все еще можем наказать тебя; Мы все еще можем заставить тебя жаждать смерти. Вверх, вверх, к генераторам.
Эш поднялся по трапу, вынырнул из черной воды и обнаружил, что на спонсоне стоит Зеленый торговец с очень большим энергометом в руках.
– Разрушитель! – прокричала змея. – Убей его! Быстрее, еще есть время.
– Я не могу, – всхлипнул Эш. – Он убьет меня раньше.
Гул генераторов едва уловимо изменил тональность, и свет стал мерцать.
– Нет времени, нет времени, – простонала змея и впала, как будто, в бормочущий диалог самой с собой. Эш привалился к стенке спонсона, устремив взгляд на Зеленого.
Эш спросил шепотом:
– Кто ты?
– Вольнонаемный освободитель. Я заключил контракт с Обществом по сохранению разумного разнообразия. Даги… Они были лишены снов во льдах. Жить так они не могут. Как и люди, лишенные сна… они гибнут. – Торговец махнул одной из рук на искореженный металл генераторного отсека. – Я неопытный подрывник. Но у меня есть терпение.
Голос змеи неожиданно громко прозвучал в голове Эша.
– Убей его! Убей его немедленно, – проревела змея. По руке прокатилась боль, которая, казалось, рвала волокна его плоти.
Зеленый следил за ним цепким взглядом, морщинистое лицо бесстрастно, громадный энергомет, не колеблясь, нацелен точно в центр груди Эша.
– Я пощадил бы тебя, – сказал Авлсум. – Но змея коварна. Доверять тебе я не могу. Прости. – Толстый палец Зеленого напрягся на спусковом крючке.
Эш не поднимал энергомет, несмотря на крики змеи. Она больше не разговаривала словами. Разрывающие череп вспышки разрядов переполнили Эша. Он уронил энергомет, и тот отлетел к краю спонсона.
Он упал на колени, ослепнув
