ничего не стоят. Походим сначала годик в космосе, Сэндз, а потом поговорим…
Артур расхохотался.
— Точно! Я — годик в “Интерсолар”, ты — годик на своем разбитом корыте. Ставлю десять против одного, Викинг, что, когда мы встретимся в следующий раз, у тебя не будет ни гроша и мне придется заплатить за твой обед. А теперь, — он поглядел на часы, — теперь я намерен взглянуть на свой “Звездный скороход”. Кто со мной?
Очевидно, послушные Рики и Хэнлаф. Во всяком случае, ушли они все вместе. А Дэйн остался сидеть за столиком, приканчивая отличный обед, уверенный, что пройдет много времени, прежде чем ему доведется снова попробовать что‑либо подобное. Он надеялся, что вел себя достойно, хотя Сэндз безмерно надоел ему. Но он недолго оставался в одиночестве. Кто‑то придвинул стул Рики и сел напротив.
— Ты на “Королеву Солнца”, приятель?
Дэйн резко поднял голову. Опять Артуровы шуточки? Но перед ним сидел негр, помощник штурмана с соседнего столика, и при виде его открытого лица Дэйн немного оттаял.
— Только что назначен, — сказал он и протянул через стол свой жетон.
— Дэйн Торсон, — прочитал вслух помощник штурмана. — А меня зовут Рип Шэннон… Рипли Шэннон, если тебе угодно, чтобы я представился по всей форме. А это, — он поманил телевизионного героя, — это Али Камил. Мы оба с “Королевы”. Ты, значит, помощник суперкарго, — заключил он полувопросительно.
Дэйн кивнул и поздоровался с Камилом, надеясь, что скованность, которую он ощущал, не очень заметна на его лице и в голосе. Ему показалось, что Камил смотрит на него откровенно оценивающим взглядом и при этом, кажется, думает, что Дэйн — не находка.
— Мы как раз собираемся на корабль, — сказал Рип. — Пойдешь с нами? От него веяло такой дружеской простотой, что Дэйн тут же согласился.
Они вышли из столовой, уселись в кар и покатили через взлетное поле к стартовым установкам звездолетов, маячившим вдали. Рип болтал без умолку, этот здоровяк нравился Дэйну все больше и больше. Шэннон был старше, в скором времени ему предстояло, вероятно, перейти на самостоятельную работу; он рассказал Дэйну кое‑что о “Королеве” и ее экипаже, и Дэйн был искренне благодарен ему.
По сравнению с гигантскими суперкосмолетами компаний “Королева” была сущим лилипутом. Экипаж ее состоял всего из двенадцати человек, и каждому приходилось выполнять больше одной обязанности — жесткой специализации на борту вольного торговца не бывает.
— Сегодня мы уходим с грузом к Наксосу, — пояснил Рип. — А оттуда… — он пожал плечами. — Кто знает — куда?
— Во всяком случае, не к Земле, — сухо вставил Камил. — Так что попрощайтесь с домом надолго, Торсон. На эту дорожку мы попадем теперь нескоро. Мы и сейчас‑то здесь только потому, что подвернулся особый груз, такое случается раз в десять лет.
Дэйну показалось, что красавчик старается запугать его.
Кар обогнул первую из исполинских стартовых башен. Вот они, корабли компаний, в собственных доках — иглоподобные носы вонзаются в небо, вокруг кишат люди, идет погрузка. Дэйн не мог оторвать глаз от этих гигантов, но он не повернул головы, когда кар свернул влево и покатился к другому ряду стартовых установок. Кораблей здесь было мало, всего полдюжины, и они были гораздо меньше по размерам — вольные торговцы, готовые к взлету. И Дэйн не очень удивился, когда кар затормозил возле трапа самого потрепанного из них.
Но была в голосе Рипа любовь и неподдельная гордость, когда он объявил:
— Вот она, приятель, “Королева Солнца” —, лучший торговец на звездных трассах. Она настоящая леди, наша “Королева”!
Дэйн вошел в служебную каюту суперкарго. Здесь, в окружении кассет с микропленкой, проекторов и прочей аппаратуры, необходимой каждому опытному торговцу, восседал за столом человек, совершенно непохожий на суперкарго, каким представлял его себе Дэйн. Преподаватели, читавшие в Школе лекции по торговому делу, были людьми гладкими, холеными и внешне мало отличались от преуспевающих земных администраторов. В них не было ничего от космоса.
Что же касается суперкарго Дж. Ван Райка, то о принадлежности его к Космофлоту говорила не только форменная одежда. Это был огромный мужчина, не жирный, но чрезвычайно плотный. У него были белесые редеющие волосы и широкое лицо, скорее красное, чем загорелое. Заполняя каждый дюйм своего мягкого кресла, он глядел на Дэйна с сонным безразличием, и с таким же сонным безразличием разглядывал Дэйна большущий полосатый кот, развалившийся тут же на столе.
Дэйн отдал честь.
— Помощник суперкарго Торсон прибыл на борт, сэр! — отчеканил он лихо, как учили в Школе, и положил на стол свой опознавательный жетон.
Однако его новый начальник не шевельнулся.
— Торсон… — прогудел он глубоким басом, исходившим, казалось, из самых недр его огромного туловища. — Первый рейс?
— Да, сэр.
Кот сощурился и зевнул, а Ван Райк все глядел на Дэйна оценивающим взглядом.
— Явитесь к капитану, он вас зачислит, — сказал он наконец.
И это было все. Несколько ошарашенный, Дэйн поднялся в секцию управления. В узком коридоре его нагнал какой‑то офицер, и ему пришлось прижаться к стене, чтобы освободить проход. Это был тот самый инженер–связист, который обедал за одним столиком с Рипом и Камилом.
— Новенький? — коротко бросил он на ходу.
— Да, сэр. Я должен…
— Каюта капитана выше, — сказал связист и скрылся.
Дэйн, не торопясь, пошел следом. “Королеву” действительно не назовешь гигантом межзвездных трасс — на ней не было того комфорта и разных новейших приспособлений, которыми славились корабли компаний. Но даже новичок заметил бы, что на борту “Королевы” царит идеальный порядок. Да, у нее обшарпанные борта, и снаружи она выглядела потрепанной и несколько помятой, но зато внутри придраться было не к чему: сразу видно, что корабль находится в хороших руках. Дэйн поднялся на следующую палубу и постучал в полуоткрытую дверь. Нетерпеливый голос приказал войти, и он вошел.
На мгновение он растерялся — ему почудилось, что он попал в музей космозоологии. Стены тесной каюты были увешаны огромными фотографиями. И чего только не было на этих фотографиях! Внеземные животные, которых он видел и о которых только слыхал, перемежались здесь с чудищами, словно бы выскочившими из тяжелых кошмаров. А в небольшой клетке, которая покачивалась под низким потолком, сидело голубое существо — немыслимая помесь попугая и жабы, если только бывают жабы о шести ногах, две из
