Первый раз он видел так близко, как умирал человек.
Справа он услышал всполошённые крики птиц.
«Идут. Надо бежать!», – и бросился в тайгу.
***
Четверо склонились над лежащим на снегу мужчиной:
– Живой, гад.
Один из них вывернул его карманы. Другой отошёл и достал рацию. Остальные двое разворачивали походные носилки.
– Ничего нет, – басовито сказал тот, кто осматривал карманы. – Странно, выбросил что ли. Или спрятал в лаборатории?
Он отошёл, внимательно осматривая все вокруг.
– Смотрите! Тут следы. От снегокатов и, похоже, детские. Вот здесь следы идут прямо сюда. А потом, – он обернулся, проследив взглядом, – потом ушёл в тайгу.
Мужчины переглянулись.
– Связной – ребёнок? Отправили за материалами? – старший задумчиво потёр подбородок.
– Ну, ты даёшь, Клим, кто мог знать об операции? Случайный свидетель, скорее всего.
– Возможно, возможно. Но где тогда материалы? Ладно, Гвин, Алекс, грузите этого. Гвин, сделай всё, чтоб жил. Он должен сказать, где материалы! Симон, давай к месту взрыва машины, посмотри там. Если он оставил их в машине, они должны сохраниться.
Клим повернулся к тайге, туда, где терялись следы Ана:
– Чёрт, по тайге без снегокатов сейчас не пройти. Ладно, полетаем немного. У ребёнка должен быть браслет. Попробуем засечь.
Послышался сигнал вызова, и он склонился над рацией:
– База, я – тридцать пятый. Объект отработан. Из машины его выкурили, взяли в тайге. Жив, но ранен. Цели при нём нет. Проверим место и везём на базу. У нас непредвиденное обстоятельство: есть свидетель. Похоже – это ребёнок. Катался тут на снегокатах. Его следы обнаружены около объекта, потом уходят в тайгу. Покружим немного тут, попробуем обнаружить и опознать по браслету. Через час будем на месте.
***
Ан бежал по снегу, едва успевая уворачиваться от пней и стволов. Он устал и, хотя в голове билась: “Быстрее! Быстрее! Быстрее!”, очень скоро наступил момент, когда он больше не в силах был сделать ни шагу. Мальчик остановился, привалился к дереву и закрыл глаза, пытаясь унять дрожь в коленях: «Сейчас. Минутку отдохну».
Позади него закричали птицы, и Ан услышал отдалённый приближающийся гул. «Летят! За мной! Что делать?!» – кровь застучала в висках. Ан огляделся. Недалеко он увидел невысокую, но мохнатую ель. Её нижние лапы лежали на земле, занесённые сверху снегом. “Туда! Скорее!”. Ан быстро сложил снегокаты, и нырнул под ветви. Прополз в самую середину и прижался к стволу, боясь дышать.
Звук мотора нарастал. Ану казалось, что везделёт нашёл его и завис над вершиной ели, под которой он спрятался. Мальчик закрыл глаза, почти теряя сознание от ужаса. Вибрация браслета обожгла сознание. Он взглянул на него: “Мама вызывает! Они могут засечь!”. Быстро сняв варежку, он дрожащими пальцами отключил его. Взглянул на компас: 3259 километров от дома. “Нарушил слово… Потом. Потом”.
Оглушительный рёв разрывал голову. Сердце испугано колотилось в груди: “Почему они не улетают? Почему они не улетают?”. Наконец, звук изменился. Он сместился, и Ан понял, что везделёт медленно делал полукруг над тайгой. Преодолев страх, мальчик чуть отогнул лапу ели и посмотрел на небо. Везделёт сделал полукруг над тайгой, развернулся и полетел в противоположную от городка сторону. При развороте на солнце вспыхнула его эмблема-голограмма, и Ан увидел руку, на открытой ладони которой лежала Земля. Голубая энергия, переливаясь, устремлялась вверх по руке и огибала Земной шар, который медленно вращался в сполохах голубого огня. Рёв машины стал постепенно затихать, удаляясь.
Когда звуки двигателя стихли, Ан выбрался из своего убежища.
“Домой! Скорее домой! Мама! Я же отключил браслет!” – мальчик включил его, и в то же мгновенье на дисплее запульсировал красный сигнал экстренного вызова, появилось лицо мамы, и Ан услышал её взволнованный голос:
– Ан! Что случилось? Ты почему отключал связь? С тобой всё в порядке? Ты почему так далеко ушёл? Ты же обещал!
– Всё в порядке, мам!
– Отец выезжает за тобой немедленно, не смей отключаться и оставайся на месте!
– Хорошо, ма! Прости!
Ан стряхнул снег с пня и сел. Навалилась усталость. «Как долго нет отца…». Наконец, послышался звук приближающегося снегохода, и вскоре мальчик увидел, как небольшая юркая машина лавирует между деревьями, приближаясь. Развернувшись, отец остановил снегоход и, проваливаясь по колено в снег, заспешил к сыну. Подбежал, схватил его за плечи и сердито встряхнул:
– Что за шутки, сын! Почему отключил браслет? Ты же знаешь, это категорически запрещено. Что случилось?
– Пап, я видел, как убили человека!
Отец отпрянул:
– Что ты говоришь, – прошептал он, – какого человека? Кто убил?
– Они прилетели на везделёте и гнали его по снегу. Вон там. Недалеко от автотрассы. Помнишь, к нам приезжал твой знакомый и показывал видео, как он охотился на кабанов? Вот так и на этого человека, – Ан покачнулся. Отец прижал его к себе и понёс к снегоходу.
– Но он успел добежать до тайги! – Ан шептал отцу на ухо. Силы оставили его. – Я видел. Я хотел помочь. А у него кровь… И вокруг всё в крови… Я подумал, что он умер.
Отец посадил его в снегоход и пристегнул страховочный ремень.
– Папа! Он не умер, он велел мне убегать. Сказал, что если они меня увидят, то убьют! Он сказал и умер, – Ан огромными глазами, в которых бился немой вопрос, смотрел на отца.
Отец обнял его, погладил по голове, с которой соскочил капюшон комбинезона.
Ан отстранился, взял руку отца и сжал её:
– Я побежал, а они искали меня! Летали над тайгой! И тут мама позвонила, а я подумал, что меня сейчас засекут, – на глаза его набежали слёзы.
– Всё, сынок, успокойся. Всё будет хорошо. Поехали домой, – чуть осипшим голосом сказал отец. Прокашлялся и поднёс к лицу браслет: – Юль, всё хорошо. Мы скоро будем дома.
Снегоход взревел, и они понеслись.
***
Юля видела в окно, как снегоход затормозил, как Поль взял Ана на руки и понёс в дом. Она бросилась открывать дверь. Лифт подъехал, и показался бледный Поль с Аном на руках.
– Что такое? Что с ним?
– Ничего страшного, уснул. Перенервничал.
– Перенервничал?!
– Тихо, Юль, не кричи. Пошли в комнату. Я сейчас всё расскажу, только положу Ана.
Они раздели и уложили Ана в постель.
Уже лёжа в кровати, он вдруг приподнялся и лихорадочно прошептал:
– Я знаю их опознавательный знак. Я видел!
– Какой опознавательный знак? Ты о чём, сынок, – мама погладила его по щеке.
– Ну, там, на везделёте, я видел, когда он разворачивался. На солнце сверкнула голограмма. Очень красивая, как будто рука, а на ладони наша Земля крутится, и всё сияет голубым.
– Что ты сказал?! –