в парадной черной форме стояли у больших деревянных дверей крипты. Двери были широко распахнуты: внутрь тянулись десятки только что проложенных телефонных кабелей. Технические специалисты Манхэттенского проекта закатывали в крипту большие металлические тележки. «Почему я назвала проект Манхэттенским?» — подумала Лора. — «Вероятно, это как знакомая пища, которой заедаешь стресс, — утешает».
Женщина остановилась, позволив тележкам с лязгом пронестись мимо, и посмотрела на большие чугунные цилиндры, которые на них везли. Атомные бомбы имели не слишком обтекаемую форму, но она и не планировала сбрасывать их в атмосферу планеты.
Из крипты донеслись испуганные возгласы, когда техники и офицеры Народных сил противовоздушной обороны в первый раз узрели страшное оружие. Его появление окончательно подтвердило неоспоримый факт: угроза реальна и ужасна.
Морпехи, охранявшие объект, неожиданно козырнули. Лора обернулась и увидела, что за ней идет премьер-министр Слваста, одетый в желто-синий мундир какого-то полка; она так и не смогла запомнить их цветовую дифференциацию. Пустой рукав Слвасты — результат его встречи с паданцем — был пришпилен к груди. Из всех анахронизмов Бьенвенидо этот казался Лоре самым странным. Первые триста лет жизни она провела в Содружестве, где наличие людей с отсутствующими конечностями само по себе было делом неслыханным. Даже если в результате несчастного случая гражданин Содружества и терял руку или ногу, в течение нескольких недель их клонировали и пришивали на место. Но не здесь. Здесь Слваста одним своим видом напоминал о том, что нельзя терять бдительность.
Лора ненавидела его, но нуждалась в авторитете премьер-министра, чтобы воплотить отчаянный плана спасения этого темного мира. Приходилось делать вид, будто она не обращает внимания на диктаторское правление этого деспота. Он же не мог убить Лору из-за ее бионоников (в том числе и функции силового поля вокруг тела). Вот им и приходилось терпеть друг друга.
Привычная свита приближенных Слвасты окружала его. Хавьер, один из вождей революции, закономерно занявший место политического советника Слвасты, — крупный мужчина с постоянно угрюмым и злым взглядом, и даже чрезвычайная ситуация не повлияла на его подозрительное отношение к Лоре. Янрис, телохранитель Слвасты в годы революции, теперь возглавлял Народный полк безопасности. Его внешний вид соответствовал положению — выглядел он суровым и неприступным, с ярким шрамом на шее — следом битвы, из-за которого голос его стал резким и хрипловатым. Он всегда строго следил за появлением гнезд паданцев и был еще более непримиримым в отношении контрреволюционных сил, без конца появлявшихся невесть откуда. Трио завершала Андрисия, высокая и худощавая, с лицом чересчур жестоким для по-настоящему красивой женщины, по мнению Лоры. Официально она числилась главным телохранителем Слвасты, хотя, по слухам, распространявшимся в Народном конгрессе, она делила с ним и постель еще с тех пор, как его жену приговорили к двадцати годам каторжных работ в Падруйских рудниках.
— Все работает, Лора? — спросил Слваста.
— Похоже на то, — буркнула она. Усталость брала свое даже в ее теле, обогащенном бионониками.
— А поплавки, — нетерпеливо добавил он. — Вы их починили?
— Да. Они работают.
Женщина прикрыла глаза, и последние пять дней сумасшедшей работы промелькнули перед ней словно сон. Биононики позволяли ей обходиться без сна, но она чувствовала, что рано или поздно придется отдать телу должное. Тем не менее она с измученной командой помощников смогла отремонтировать два поплавка, а остальные разобрать на запчасти. Предыдущие попытки починить переход дали ей многое для понимания необходимых действий.
— Если вам что-нибудь еще понадобится, просто сообщите мне, — искренне сказал Слваста. — Я достану вам все необходимое.
«Демократию. Гражданские права. Суд присяжных», — подумала Лора и ответила:
— Конечно.
Они вместе вошли в крипту. Это было одно из самых больших помещений под дворцом, пыльные кирпичные стены переходили в арочный потолок, который поддерживался металлическими ребрами, бывшими некогда частью «Вермиллиона». Оглядываясь вокруг, Лора всегда поражалась сходству с европейскими мрачными готическими храмами. Крипта стояла заброшенной много веков, пока Лора не отыскала в ней древние машины.
Стоявшие в дальнем конце зала, вместо алтаря, круглые врата мерцали пурпурным призрачным светом излучения Черенкова. Это была модель ККТ БС5800д2, предназначенная для создания небольших планетарных и межпланетных соединений-червоточин, служащих для транспортировки сырья до тех пор, пока новое поселение не создаст собственную производственную базу. «Вермиллион» привез пять таких переходов; восемь лет назад, когда Лора прибыла на Бьенвенидо, они все еще находились в ящиках для транспортировки. Будучи последней выжившей из всей команды «Вермиллиона», Лора единственная разбиралась в технологиях Содружества. Однако привести в действие врата-червоточину оказалось чертовски сложной задачей, особенно с учетом остальных дел.
Каждый день с момента прибытия Лора размышляла, не совершила ли она ужасное преступление еще в Содружестве, за которое в качестве наказания очутилась в ловушке странной временной петли в Бездне, а освободившись, попала в ад, населенный одичавшими психопатами. Последние восемь лет женщина провела в попытках хоть чему-то научить недоверчивых граждан Бьенвенидо, чье общество соответствовало примерно уровню землян в 1850 году. Вся учеба сводилась к доведению их технологической и инженерной базы до уровня следующего столетия, что требовалось для дальнейшей борьбы с паданцами — миссии повышенной опасности. Бьенвенидо сражалось за выживание, и для борьбы с инопланетными захватчиками приходилось изобретать простые и надежные машины, доступные к производству на обычных заводах. На планете имелись самолеты с двигателями V12, оснащенные пулеметами, электричеством и радиостанциями. Самолеты новой Народной авиации держали паданцев в страхе, пока Лора приводила в порядок червоточины, сохранившиеся в подвалах дворца. По ним планировалось добраться до Деревьев, висевших на орбите и окруживших кольцом Бьенвенидо, тех самых кристаллических космических кораблей-ульев инопланетян (насколько она могла определить), где рождались смертельно опасные яйца, падавшие на планету, словно чума. План Лоры состоял в следующем: открыть червоточину посреди Леса и взорвать там все с помощью атомных бомб, которые под ее руководством кропотливо собирали участники Манхэттенского проекта. Как только паданцы перестанут представлять угрозу, Бьенвенидо наконец-то пойдет по пути прогресса в соответствии с привычными социально-экономическими стандартами и, Лора очень на это надеялась, когда-нибудь сможет восстановить контакт с Содружеством. Идея, конечно, отчаянная, но ничего другого ей не оставалось.
Теперь ее фантастическая мечта погибала. Угроза, которую обнаружили на Урселле, быстро приближалась к Бьенвенидо и могла уничтожить не только людей, но и паданцев.
Вдоль одной стороны крипты стоял ряд столов на козлах. Старшие офицеры из разных полков сидели за ними, разговаривая с различными штабами с помощью черных бакелитовых телефонных трубок. В булькающих голосах слышалась плохо скрываемая паника.
— Мэм, — произнес один офицер, — Управление космической бдительности подтвердило отслеживание захода на посадку. Первый флот вторгнется в атмосферу над Фанритом через семь минут.
— Спасибо, —
