не всегда можно строить, не разрушив. (пауза; в глазах собеседника появляется - нет, это не страх, но - враждебность) А человек, в жизни которого что-то разрушено... как бы вам сказать... часть человека.
Между прочим, это и люди вокруг часто замечают... и такое отношение формируется - оно и зависть: решился-де, и отчуждение - не такой, как мы, и даже смешок - урод-де мол... Так что, если на разрушение части личности идти, надо уж очень уверенным быть, что вы вместе что-то выстроите. И потом - вдруг с мостика сойдете? Вдруг ваша жертва не будет принята? Или последнее испытание проиграете? (пауза) Словом, так. Даю вам брошюру (говорящий подвигает по столу тонкую книжечку в серой гладкой обложке).
Прочтете прямо здесь, чаю... или кофе? (собеседник кивает) - сейчас вам сделаю - и можете идти. Если надумаете с нами работать, зайдете и продолжим беседу. Но не раньше, чем завтра вечером. Между семью и восемью. (Говорящий встает, отходит в угол комнаты, довольно долго, позвякивая ложечкой, возится с кофе, ставит перед визитером чашечку и невысокую баночку с торчащей ложкой).
А это наше фирменное достижение - варенье из дикой вишни... вам такого нигде не предложат... розетки не даю, можете эту баночку доедать, еще есть... жизнь, солнышко мое, достаточно горька, так что порадуйте себя хоть этим... (Экран гаснет).
После этих слов главный жрец вышел из комнаты, оставив посетителя в обществе брошюры, кофе и варенья и присоединился ко мне. Поскольку помещение, где мы находились, не было оборудовано камерой, нашу последующую беседу я привожу по магнитофонной записи.
Беседа 1
- А брошюру эту вы мне дадите?
- Ну конечно же, в чем вопрос...
- Итак, насколько я понял, к вам приходят мужчины, влюбившиеся в девочек намного себя моложе?
- Нет. Вообще при безответности... в последней стадии. Но эта ситуация - характерная. Очень частая.
- И вы лепите из них новых людей, предварительно слазав их девочкам в подсознание и выяснив, что им нравится.
- Грубо говоря, да.
- А зачем?
- Чтобы иметь, друг мой, самое малое во Вселенной количество самоубийств на душу населения. (пауза)
- Это аргумент... Скажите, а если ваше искусство омоложения столь высоко, то почему к нему прибегают не все на вашей планете?
- Кое-что у нас введено в бытовую практику. Видели вы на улицах согбенных старцев?
- Нет.
- Ну вот. А что до серьезных процедур, то они, знаете ли, настолько сложны и мучительны, что жизнь сама по себе обычно не является достаточным стимулом... Только ради другого человека мужчина может на это пойти.
- Понимаю... скажите, такой формально-физический вопрос... случаи вторичного обращения?
- Бывали.
- И?
- Очень плохо. Почти всегда неудачно. Есть какие-то глубокие слои психики, вторичное вторжение, видимо, захватывает что-то такое... Ну как у жителей вашей планеты резус-фактор при размножении... знаете?
- Да.
- А вот у нас такого нет.
- Но зато перестройка личности, которую вы производите, влечет какое-то изменение типа выработки антител, которые уже не дают вмешаться второй раз?
- Ну, это грубая модель...
- Хорошо, а как все-таки получается, что она в него влюбляется?
- А кто вам сказал, что влюбляется?
- ?
- А любви мы не гарантируем. Мы вообще ничего не гарантируем. Мы стараемся сделать его для нее приемлемым, снять барьеры. Они бывают разными. Физические - рост, вес, облысение, физиологические - запах, манера держаться, манера говорить, психологические - лживость или честность, ксенофобия, геронтофобия и вообще миллион всего. Иногда надо изменять его, иногда достаточно, чтобы она поняла, откуда барьер. Если в детстве над ней учинил насилие человек старше нее, то этого достаточно, чтобы... Но если она это поймет, то часто после этого барьер снимается. Иногда поначалу надо чуть-чуть химией растормозить, но это уже детали.
- Понял. А бывают невыполнимые требования?
- Да, конечно. Например, она мазохистка, а он считает насилие над женщиной в принципе недопустимым. Совсем недопустимым (пауза)... Правда, можно уговорить его это сыграть. Иногда одного раза хватает, если ей надо убедиться, что ее избранник "в принципе на это способен"... Дело вообще часто бывает не в какой-то конкретной черте... как же это вам, друг мой, объяснить...о, в вашей литературе же есть такой образ, уж не помню, в какой книге - ну скажите, можете вы полюбить лягушку? А? (пауза) А скажите, за какую черту вы не можете ее полюбить? Вот то-то и оно... Ни за какую, а говорит он ей о любви, а она чувствует, будто у нее внутри это самое, зеленое шевелится, и трясется она от омерзения...
- Ну зачем же так мрачно - скажите, а можно, например, ей внушить, что если она эту лягушку поцелует, то будет прекрасный принц?
- Можно-то можно, нам все можно, то есть я хотел сказать - мы все можем, и ведь поцелует, а если принц не появится? Что тогда принцессе делать? Нам ведь тоже ошибаться не хочется, а то придется во временное добровольное изгнание удаляться, а это кому же понравится?
(пауза)
Вот недавно один из моих коллег, великий психолог Махиро Синода, удалился... Да что-то мы с вами, друг мой, заговорились, вот вам брошюра - думаю, скоро и его девушка к нам явится, я тогда вас и позову, если она заранее предупредит.
Видеозапись 3
- (экран черный) Я очень рад, что вы сделали к нам визит (мужской пожилой голос)
- Он... был у вас? (женский, молодой)
- Конечно. Да вы же это сами знаете...
- Да, но...
- Хотели знать, так сказать, точно?
- Да. Он сделал лишь легкий намек.
- Такой намек всегда делается легко, чтобы девушка могла его не понять. Ну, а вы предположили, что он вас обманывает?
- Нет!
- Ну не предполагали, а допустили... (пауза)
- Но я не хочу!
До этого момента шел только звук - видимо, из-за какой-то неисправности. Теперь появляется изображение, и мы видим стол, за столом сидят двое - уже известный нам жрец и крупная молодая девушка с яркой и запоминающейся внешностью, то, что называется "в ней что-то есть" - в данном случае это что-то составляют, во-первых, глаза, крупные, красивые и необычного для аборигенки светло-янтарного цвета, во-вторых - общая живая и контактная манера держаться и, наконец, настолько светлая кожа, что мы вообще не сразу понимаем, что это аборигенка.
- Я не хочу! - вызывающе
