Дверь скользнула слева направо и закрылась. Тэлли пошатнулась и отлепилась от стенки. Она сорвала с лица маску, чтобы разглядеть его получше. Это был Перис: его голос, его карие глаза, его привычка удивленно морщить лоб.
Но теперь он был такой красивый. В школе объясняли, как это действует на человека. Не важно, знаешь ты об эволюции или нет. Все равно действует. На всех.
Существует определенный вид красоты — привлекательность, заметная каждому. Большие глаза; губы пухлые, как у ребенка; гладкая, чистая кожа; правильные черты лица и еще тысяча разных мелочей. Подсознательно люди всегда ищут в других эти «метки». Никто не может их не замечать, как бы ни рос, как бы ни был воспитан. За миллионы лет эволюции это стало неотъемлемой частью головного мозга человека.
Большие глаза и пухлые губы говорят: «Я молод и хрупок, я не могу причинить тебе вред, а ты хочешь меня защитить». Все прочее говорит: «Я здоров, я тебя не заражу». И как бы ты ни относился к красавчикам и красоткам, некая часть тебя думала: «Если у нас будут дети, они родятся здоровыми. Я хочу этого красавчика (эту красотку)».
Биология, так говорили в школе. Невозможно не поддаться этому зову, как невозможно остановить собственное сердце. Невозможно, если ты воочию видишь такое лицо. Красивое лицо.
Как у Периса.
— Это я, — выдохнула Тэлли.
Перис сделал шаг назад, вздернул брови, потом опустил глаза и посмотрел на свою одежду.
Тэлли только теперь вспомнила, что на ней — мешковатый комбинезон, здорово испачканный после того, как она перебиралась по веревке над рекой, ползала по саду, падала на землю среди лиан. Брюки и фрак у Периса были из черного бархата, а сорочка, жилет и галстук сияли белизной.
Она отступила.
— О, прости. Я не хочу тебя запачкать.
— Но что ты здесь делаешь, Тэлли?
— Я просто… — выпалила она и запнулась. Глядя на него, она не знала, что сказать. Все придуманные разговоры вылетели у нее из головы, растаяли в этих больших прекрасных глазах. — Мне надо было узнать… Мы с тобой по-прежнему…
Тэлли подняла правую руку. На фоне прилипшей к поту грязи белел маленький шрамик.
Перис вздохнул. Он не смотрел ни на ее руку, ни в ее глаза. В ее чуть раскосые, близко посаженные тускло-карие глаза.
— Ну да, — ответил он со вздохом и добавил: — Но… неужели ты не могла дождаться, Косоглазка?
Ее уродское прозвище из уст красавчика прозвучало странно. Конечно, еще более глупо было назвать Периса Шнобелем, как она раньше звала его по сто раз на дню. Она замялась.
— Почему ты мне не писал?
— Я пробовал. Но не получалось ничего. Я теперь совсем другой.
— Но ведь мы с тобой… — Она указала на свой шрамик.
— Посмотри, Тэлли. — Он продемонстрировал ей свою правую руку.
Кожа у него на ладони была гладкая, без единого изъяна. Эта рука словно бы говорила о Перисе: «Мне не приходится делать тяжелой работы, и я слишком умен, чтобы получать травмы».
Шрамик от пореза, который они когда-то сделали вместе, исчез.
— Его убрали.
— Конечно убрали, Косоглазка. У меня вся кожа новая.
Тэлли часто заморгала. А она и не подумала об этом…
Перис покачал головой.
— Ты еще совсем ребенок.
— Лифт ждет распоряжений, — напомнила о себе кабина. — Вверх или вниз?
При звуке синтезированного голоса Тэлли вздрогнула.
— Не открывай дверь, пожалуйста, — спокойно проговорил Перис.
Тэлли облизнула пересохшие губы и сжала пальцы в кулак.
— Но кровь-то они тебе не поменяли. А мы с тобой обменялись кровью.
Перис наконец посмотрел ей прямо в глаза и не скривился, чего она очень боялась. Он очаровательно улыбнулся.
— Нет, кровь не поменяли. Новая кожа, подумаешь. А через три месяца мы с тобой посмеемся над этим. Если только…
— Если только — что?
Тэлли неотрывно смотрела в его огромные карие глаза, полные тревоги.
— Пообещай мне, — сказал Перис, — что ты больше не будешь делать таких глупостей. Что не придешь сюда, как сегодня. Не делай ничего такого, из-за чего можешь попасть в беду. Я хочу увидеть тебя красивой.
— Конечно.
— Тогда пообещай.
Перис был всего на три месяца старше Тэлли, но она потупилась и вдруг почувствовала себя маленькой.
— Ладно, обещаю. Никаких глупостей. И сегодня меня не поймают.
— Хорошо. Теперь надевай свою маску и… — Он вдруг осекся на полуслове.
Тэлли посмотрела на пол. Брошенная ею маска превратилась в горстку розовой пыли. Коврик, лежавший на полу в кабине лифта, постепенно всасывал ее.
Друзья молча уставились друг на друга.
— Лифт ждет распоряжений, — вклинилась кабина. — Вверх или вниз?
— Перис, обещаю: меня не поймают. Никто из красивых не умеет бегать так быстро, как я. Ты только выведи меня из…
Перис покачал головой.
— Вверх, пожалуйста. На крышу.
Кабина тронулась с места.
— Вверх? Перис, но как же я…
— Прямо рядом с дверью в большом ящике — спасательные куртки. Их там полным-полно — на случай пожара.
— Ты хочешь сказать, что я должна спрыгнуть? — охнула Тэлли.
Кабина остановилась, ее желудок подпрыгнул.
Перис пожал плечами.
— Я все время этим занимаюсь. — Он подмигнул ей. — Тебе понравится.
Усмешка сделала его лицо еще более обворожительным. Тэлли не сдержалась, бросилась к нему и обняла его. Он оказался таким же, как был, — ну разве что чуть выше ростом, стройнее. Но остался теплым и настоящим. Это по-прежнему был Перис.
— Тэлли!
Дверь открылась, она отшатнулась от Периса. Она перепачкала грязью его белый жилет.
— О нет! Я не…
— Просто уходи!
Он так расстроился, что Тэлли сразу захотелось снова обнять его. Ей хотелось остаться здесь, помочь Перису очистить одежду от грязи, позаботиться о том, чтобы он отправился на вечеринку при полном параде. Она протянула руку:
— Я…
— Иди!
— Но мы с тобой — лучшие друзья, да?
Он вздохнул и стукнул кулаком по коричневому пятну на жилете.
— Да, да, навек. Через три месяца.
Она отвернулась и побежала. Дверь кабины закрылась у нее за спиной.
Сначала на крыше ее никто не заметил. Все смотрели вниз. Было темно, лишь изредка вспыхивали безопасные петарды.
Тэлли быстро нашла ящик с жилетами для прыжков и потянула к себе один из них. Оказалось, что он пристегнут к ящику. Тэлли попробовала нащупать место соединения. Она очень жалела о том, что у нее нет с собой кольца-интерфейса: оно бы подсказало, что делать.
И тут она вдруг увидела кнопку с надписью:
