Евгений Лукин - Слепые поводыри

Ознакомительная версия.

— Почему шесть? — не понял Андрей. — Десять же…

Но тут они вошли в магазин, и беседу пришлось прервать. А когда снова выбрались наружу, оказалось, что на крылечке их поджидает всё тот же Сувенир. Доплёлся, змей.

— Тут рядом. — Доверчиво дохнув перегаром на Игорька, прилипчивый бомж намертво прикипел к рукаву его старенького демисезонного пальтишка.

— Мужик! Ну мы же тебе стакан налили! Какого хрена?

— Н-нет у меня на это совести, — с тупым упорством выговорил тот. — Н-не пью я на халяву… Вот Игорёк соврать не даст… Налил — п-покажу… Пойдём покажу… Сам потом «извини» попросишь… Тут рядом…

Нетвёрдой рукой он указал куда-то в сторону балки.

— Куда? — ужаснулся Андрей. — Ты куда нас тащишь? Там сейчас трактор гусеничный не пройдёт.

— П-пройдёт, — сказал Сувенир. — Я же — п-прошёл.

Когда добрались до края балки, жизнь бомжа уже висела на волоске. На обувь было страшно смотреть. Вдобавок Андрей поскользнулся, спускаясь по склону, и стали они с Сувениром близнецы-братья: задница и правый бок — что у того, что у другого.

— Ну, гад! — с пеной у рта пообещал Андрей. — Ты у меня из этой балки не выберешься! Уроем, блин! Вот попомни мои слова!

— Где-то здесь… — пробормотал Сувенир, обводя заросли мутными глазами. — Во!

Продрался сквозь кусты, туда, где было ещё грязнее, затем обернулся и с таинственным видом поманил остальных.

— Сувенир! — слегка дребезжащим от бешенства голосом предупредил Игорёк. — Вот если сейчас выяснится, что ты нас тащил зря… Сдыхать будешь зимой — в котельную не пущу… Ты меня понял?

Выговорив эту угрозу, пролез за ним — и приостановился, озадаченный. Посреди истоптанной промоины, представлявшей собой месиво глины и снега, имело место некое дрожание вечернего воздуха. Дальнейшее было похоже на бред. Сувенир сунулся в прозрачное это облачко головой — и исчез по пояс. Перед остолбеневшим Игорьком остались только разъезжающиеся в глинисто-снежной хляби ноги Сувенира и то, откуда они росли. Остальное как бы размыло.

Бомж выпрямился, снова явив себя полностью, и повернул к Игорьку чумазое удовлетворённое мурло.

— Порядок… — успокоил он и, высоко поднимая грязные, похожие на картофелины боталы, ушёл в небытие окончательно.

Сзади затрещали кусты. Молодое поколение продиралось к месту событий.

— Не понял, — злобно скрипнул за плечом голос Влада. — Где этот козёл?

Тут до Игорька дошло, что он нечаянно заслонил ребятам обзор, поэтому само исчезновение бомжа те просто проглядели. Сглотнув, заставил себя протянуть руку — и руку размыло по локоть. Пошевелил невидимыми пальцами, сжал и разжал кулак. За спиной стало очень тихо.

— Так он… там, что ли? — испуганно шепнул кто-то — не то Влад, не то Андрей.

Не отвечая, Игорёк выдернул руку и, не веря, уставился на трясущиеся пальцы.

Затем из прозрачного облачка, напоминавшего также клуб вьющейся мошкары, вновь вылупилось обиженное мурло Сувенира.

— Ну вы чего отстаёте-то?

Мерный отдалённый грохот, внезапное тепло — и солнечный свет, яркий даже сквозь плотно зажмуренные веки… Медленно, со страхом Игорёк открыл глаза.

Он стоял на ослепительно белом песке, полого уходящем в прозрачную воду большой лагуны, а впереди, метрах в пятистах от него, подобно руинам крепостной стены из воды выпирал мощный хребет кораллового рифа, вдоль которого с пушечным гулом катились пенные буруны. Справа от Игорька росла скорее вбок, чем вверх сильно искривлённая пальма. Её растрёпанная крона почти касалась песка. А дальше, отступя шагов на двадцать, начинались непроходимые заросли — тоже пальмовые. Перистые листья, позвоночные стволы.

Потом пейзаж заслонила совершенно не вписывающаяся в него испитая морда, перекошенная шалой улыбкой. Знакомый перегар перебил на секунду свежее дыхание океана:

— Во гремит! Чисто в цехе! — в полном восторге просипел Сувенир. — Не хотел, да? Идти — не хотел?

Влад и Андрей тоже стояли, замерев и чуть отшатнувшись, и только глаза их перебегали испуганно с пальмы на лагуну, с лагуны — на риф.

— Это что? — выдохнул наконец Андрей. Возможно, Игорёк хотел ответить, но не смог, ибо рот был накрепко запечатан его же собственной ладонью. Насыщенный йодом и солью ветер разбередил обнажённые нервы — и зубы заныли вновь.

— Скажи, курорт? — куражился Сувенир. — Анталия… Пальмы сами растут, понял? И до магазина двести метров…

Почувствовав, что ещё минута-другая — и тепловой удар ему обеспечен, Игорёк, не отнимая ладони от губ, сорвал свободной рукой лыжную шапочку и, сунув её под мышку, стал судорожно расстёгивать пальтецо. Андрей последовал его примеру. Влад посмотрел на них дикими глазами и, круто повернувшись, наполовину исчез в зыбком, слабо подрагивающем облачке, через которое они только что попали на этот неведомый островок в неведомом океане.

Потом появился снова.

— Ну? — хрипло спросили его.

— Балка… — не менее хрипло ответил он.

— Обратно пролезть можно?

— Да чо вы боитесь? — с весёлым превосходством сипел Сувенир. — Всё проверено, всё работает.

Троица озиралась. Из-под изгвазданной в нездешней грязи обуви шустро разбегались по белому промытому песку кроваво-красные раки-отшельники. Над пальмовой рощей, подобно пуху из распоротой подушки, беззвучно кружили птицы. А может, и не беззвучно, просто крик их тонул в шуме прибоя. Уже ясно было, что плоский как блин островок — далеко здесь не единственный, что островков таких вдоль рифа протянулась целая цепочка.

— Где мы? — отрывисто произнёс Андрей, обращаясь в основном к Игорьку.

Тот наконец рискнул отнять ладонь от сомкнутого рта.

— В Океании где-то, — осторожно выпершил он.

Лица у всех троих были осунувшиеся.

— Во где зимовать! — ликовал Сувенир. — Ты понял? А то — напужал ежа… В котельную не пустит…

В отличие от вновь прибывших, раздеваться он даже и не думал. Лыжную шапочку — и ту не сбросил. Не иначе — тепло впрок запасал.

— Налей! — победно потребовал он.

— Налей ему, — через силу выговорил Игорёк.

— Во что?

— Щ-ща… — успокоил Сувенир и торопливо заковылял к лагуне.

Раннее утро — и уже такая парилка! Как же здесь печёт в полдень?

— Стоп! — внезапно сказал Игорёк. — Что за хренотень?

Рядом с кривой полулежачей пальмой сложены были грудой какие-то обломки явно искусственного происхождения. В глаза бросилась тяжёлая покрытая узором деревяшка, представлявшая собой не то гребную лопасть, не то плоскую дубину.

Ознакомительная версия.