Наталья набросила безрукавку, ценимую за огромное количество карманов, и вышла в тёплую, раннюю осень к начинающим желтеть листьям. Закрывая дверь она услышала, как мать сказала отцу: — Значит, ты ценишь наши с тобой отношения на уровне дипломной работы. Я польщена… В её голосе звучала усталость и грусть и смирение и ещё что-то тёплое, но едва заметное, чему ещё не придумали на земле название. А если и придумали, то Ташка ничего не знала об этом. Дверь закрылась.
На тротуаре уже лежали жёлтые листья. Немного, едва ли пара десятков, а в сотни раз больше, ещё зелёных, но тронутых в глубине увяданьем, росли на гибких ветвях многочисленных берёз и клёнов. Вчера на асфальте ещё не было ни одного листочка. А сегодня уже лежат. Так незаметно и без спросу в город входила осень.
Защитный костюм был не столько тяжёл или неудобен, сколько непривычен. Ташке казалось, будто из-за шлема её голова увеличилась раза в два, и тело тоже раздулось, стало медлительным и каким-то негабаритным. Разворачиваясь, она не вписалась в поворот и ткань костюма мягко спружинила отталкиваясь от борта грузового автолёта.
Николай, улыбчивый молодой техник, возвращающийся на стройку из отпуска, помогавший Наталье облачиться в защитный костюм, придержал её со словами: — Ну-ну красавица, привыкай к тому, что на пару часов ты превратилась из худышки в толстушку.
Помогая выйти в коридор, Николай сказал: — Ты знала, что наши костюмы это облегчённый вариант космических скафандров? В таких работают монтажники, собирая международную сеть космических станций.
— Это которую назовут «голосом вселенной»— откликнулась Ташка.
— Ага. Только там не одна станция, а целый комплекс, при синхронной работе превращающийся в сверхмощный приёмник и передатчик.
— Я знаю— сказала Ташка, занятая тем, чтобы ровно и вовремя переставлять превратившиеся в пару пенопластовых колон ноги.
— Молодец! — одобрил Николай и посетовал — Скорей бы завершили монтаж хотя бы внешнего кольца и мы смогли бы ответить на пришедший издалека зов.
Ташка хотела кивнуть, но ударилась подбородком о сенсорную панель и на прозрачном пластике шлема расцвели видимые только ей одной показания многочисленных датчиков и отсчёты каждой из систем защитного костюма. Едва она разобралась, как убрать это ненужное великолепие, как её взял в оборот председатель совета одной из бригад, также возвращающийся из отпуска на грузовом автолёте вместе с полусотней человек и сотнями тонн полезного груза.
— Значит, отец встретит тебя у входа— сказал председатель, буравя её оценивающим взглядом — Если хочешь, можешь спуститься вместе с нами, потом пройдёшь по туннелям, всего где-то пару километров.
— Простите товарищ Ли— вежливо сказала Ташка — Но какой нормальный человек откажется от возможности самостоятельно десантироваться на ледяную поверхность? Тем более что спуск представляет собой обычную процедуру. А защитный костюм обеспечивает и новичку практически абсолютную безопасность.
Председатель совета бригады, товарищ Ли, ласково улыбнулся, отчего стал неудержимо похож на злого солдата Японской империи какими их рисуют в детских книжках, где рассказывается о хороших ГосБезопасниках и плохих агентах мирового империализма.
— Экран компаса здесь. Аварийный маяк включается вот тут или автоматически при повреждении защитного костюма. Радио настроено на общую волну. Вперёд девочка, не испугаешься?
Она не испугалась, хотя было немножко страшно, как всегда перед прыжком с высоты. Ташка несколько раз прыгала с парашютом на «военке» и каждый раз перед прыжком становилось холодно в животе и хотелось закрыть глаза. По словам Катьки Соколовой так будет всегда, сколько не прыгай. Наверное, ей можно верить, так как эта дылда в прошлом году получила молодёжный спортивный разряд, а чтобы его заслужить надо… Ой, я не о том думаю— подумала Ташка. Зная, что через прозрачную дверь шлюзовой камеры на неё смотрят рабочие и тот добрый, хотя и угрюмый председатель совета Ли, девушка попыталась встать в небрежную позу. Что представляло из себя непростую задачу в узкой индивидуальной ячейке для сбрасывания тех гостей, ради которых никто не будет сажать грузовой автолёт на ледяные пики.
— Приготовься — через динамики костюма шепнул голос управляющего тяжеловозом мозга. А может быть это был голос пилота?
Ташка ещё успела подумать о методах выращивания псевдо-интеллектов уровня корабельного компьютера. Она как раз читала на днях о том, как на заводах выращиваются и затем программируются сущности предназначенных для управления малыми и средними комплексами или огромными грузовыми автолётами.
Ташка приготовилась, честно приготовилась! По привычке ожидая, когда перед ней распахнётся внешний шлюз и придёт пора шагнуть в пустоту. На стареньком (честно говоря, место это рухляди было в музее и нигде больше) десантном автолёте, с сидящим за штурвалом школьным военруком, шлюз всегда открывался перед лицом десантника и тот сам должен был сделать первый шаг. Это здорово закалывает волю, по словам сухого старичка преподающего школьникам военное дело.
Но сейчас она летела на гражданском, а не десантном автолёте. Ташка забыла об этом. Или, возможно, у всех более новых моделей десантирование происходило по-другому. Словом, когда под ногами исчез пол и девушка, словно семечка, выпала из уносящейся вдаль громаде грузовика. Она самым позорным образом издала какой-то полузадушенный не то вскрик, не то всхлип, несясь по баллистической траектории по направлению к ледяному панцирю.
Тотчас ожили динамики, в шлеме зазвучали взволнованные голоса. Их было так много, что казалось, будто Ташка сошла с ума и это у неё в голове звучит добрый десяток чужих голосов.
— Со мной всё в порядке — как можно более твёрдым голосом произнесла Ташка.
— А почему тогда кричала? — спросил голос председателя совета бригады.
— Это я от восторга — пояснила девушка и почувствовала, что краснеет. Боже, как стыдно.
— Тогда счастливого приземления…
— Спасибо — выдохнула Ташка и произнесла положенную перед разрывом канала фразу: — Связь, отбой.
— Отбой связь — произнёс голос.
Девушка перевела взгляд вниз и увидела ледяные холмы в какой-то сотне метров внизу. За оправданиями она пропустила весь полёт — если уж не везет, так не везёт.
Защитный костюм выпустил тонкие, но прочные плёнки собравшиеся в форму, какая бывает у крыльев пикирующего на добычу сокола вынужденного быстро и резко затормозить у самой земли.
Когда оставался десять метров костюм выстрелил двумя тройками гибких тросов присосавшихся к неровной ледяной поверхности и плавно, но мощно затормозивших управляемое падение.
