Розовое, в оборочках и складках платье. Широкая красная юбка, уже от другого костюма. Фрагменты металлических лат, похожих на рыцарские, но в чем-то все же другие…
Пилипенко также взобрался на крышу и разглядывал находку.
— Три человека: две женщины и мужчина, — констатировал он. — Поспешно разделись внизу, это видно по тому, что бретельки у платьев порваны. Зашвырнули свои маскарадные костюмы на крышу…
— Вот почему Ральфа потеряла след! — подал снизу голос Ярцев. — Они это сделали специально.
— Да уж, не случайно… Только вряд ли для того, чтобы сбить с толку твою собаку. — Пилипенко поднял фрагмент жестянки: это была рука. — Сдается мне, что трое уходили от кого-то в спешке, пытались изменить внешность, избавиться от своих костюмов.
— И что же? — спросил Жаров. — Дальше они побежали в нижнем белье?
— Выходит, что так, — следователь поднял какую-то красную тряпочку.
Жаров заметил на крыше знакомый предмет. Это была большая жестяная воронка: через такие в старом кино наливали в бидоны керосин…
— Я знаю, что это такое и чей это костюм, — воскликнул он. — Это не рыцарь. Это Железный Дровосек.
— И Красная Шапочка, — сказал Пилипенко, расправляя в ладонях характерную шляпку.
— Третья в розовом платье… — пробормотал Жаров. — Скорее всего, какая-нибудь Мальвина.,
— Если есть Мальвина, — сказал Пилипенко, — значит, будет и Буратино.
6
Когда вернулись на место преступления, увидели, что оперативники окружили какого-то пожилого человека: он выразительно жестикулировал, что-то возбуждено рассказывая…
Выяснилось, что примерно за час до Нового года он слышал выстрелы, которые доносились именно отсюда. Сначала не обратил внимания, думал — петарды, но все же сомнение взяло…
— Это уж совсем никуда не лезет! — сказал Пилипенко. — Убийство совершено голыми руками. Кто ж тут стрелял и в кого? Вы уверены, что и в самом деле не петарды?
— Выстрелы, — уверенно ответил старик. — Я, знаете ли, в армии служил, в Чехословакии воевал.
— Где-где? — удивился Жаров, но, поняв, о чем речь, решил не углубляться в эту тему.
— Может быть, здесь отстреливался Кот? — предположил Клюев.
— Куда ж тогда делось оружие? — съязвил Минин.
Действительно, площадка уже была осмотрена с той тщательностью, которую только мог позволить свет переносных фонарей и самой новогодней ночи.
— Пули не летят в никуда, — заметил Минин. — Когда рассветет, я вернусь и проверю возможные траектории.
— Здесь должен быть еще один след, — сказал до сих пор молчавший Пилипенко.
Все посмотрели на него.
— Жертва прибежала по Таврической снизу, — рассуждал он вслух. — Трое в маскарадных костюмах убегали наверх, в сторону улицы Достоевского, прятались от кого-то, даже переоделись. Значит, должен быть еще кто-то, угрожавший этим троим.
По распоряжению следователя кинолог повел, Ральфу кругами, постепенно раскручивая спираль поиска. Действительно, на третьем витке собака взяла новый след.
На сей раз запах повел ее вверх по склону, в район частного сектора, где среди старых халуп возвышались особняки, отстроенные уже во времена демократии. К одному из них и привел след: Ральфа остановилась.
— Так, — сказал Пилипенко, — вторгаемся в частное владение. — Он обернулся к Ярцеву: — Попридержи ее, здесь могут быть другие собаки, которые запросто загрызут нашу ищейку. Но сначала… — следователь обвел рукой окрестность, — давайте-ка осмотримся.
Это решение было принято не зря. Через несколько минут все трое остановились, глубоко пораженные зрелищем, которое открылось перед ними в небольшой лощинке, прямо напротив веранды внушительного особняка, где был устроен цветник.
Казалось, что чудовищная сила разорвала человека на части. Среди груды тряпья, сорванной одежды жертвы, валялись руки и ноги. Круглая голова, откатившись на значительное расстояние, лежала лицом вниз среди сухих хризантем. Пилипенко решительно подошел, нагнулся и подобрал ее, удивленно рассматривая на вытянутых руках.
— Третий труп в эту ночь был бы уже не трагедией, а фарсом, — проговорил следователь.
Ошеломленные зрители не сразу поняли, что перед ними вовсе не человек, а манекен или, точнее, разломанная кукла.
— Будто бы тут порезвился ребенок, который злобно расчленил свою игрушку… — произнес Жаров.
— Что ты сказал? Ребенок? — Пилипенко посмотрел на темную веранду особняка, нависающую над садом.
— Ребенок не обладает такой силой, — проговорил Ярцев.
— Во всяком случае, — заметил Пилипенко, — теперь нашелся и недостающий Буратино.
— Только это не человек, а кукла! — воскликнул Жаров.
— Ты уверен? В том, что природа этого создания иная, чем у всех остальных?
— Ты хочешь сказать… — заволновался Жаров. — Что и те двое тоже всего-навсего манекены?
— Что-то в этом роде. Люди-куклы. Настоящие люди, но все же… Этот-то явная имитация.
Буратино, в своем изначальном виде ростом с взрослого человека, был разломан на шесть кусков — круглая голова, туловище с торчащими шарнирами, ноги и руки. Жаров подобрал ногу, согнул ее и рассмотрел. Это не было просто деревяшкой. Внутри конечности скрывался какой-то механизм, болтались переплетенные провода.
— Робот! — воскликнул Жаров. — Похоже, он мог двигаться на этих шарнирах.
— Дорогая игрушка, — заметил Пилипенко, опять глянув в сторону особняка. — Думаю, самое время нанести визит хозяевам этой частной собственности.
7На веранду особняка вела широкая лестница. Она раздваивалась, огибая огромную цветочную вазу, и снова соединялась перед самым входом.
Следователь отпустил кинолога, и Ярцев, держа Ральфу на коротком поводке, быстрым шагом засеменил по тропинке вниз.
— А мы с тобой попробуем взять штурмом эту крепость, — сказал Пилипенко Жарову.
Они поднялись по лестнице. Следователь нес голову Буратино, держа ее за нос. Дом был темен — по крайней мере, с этой стороны, но в узком окне справа от парадной двери стояло бледное мерцающее сияние…
— Там явно работает телевизор, — догадался Жаров.
— Причем черно-белый, — уточнил Пилипенко. — Все ясно. Это комната охраны. И бессонные стражи смотрят новогодний концерт.
Вход на веранду преграждала чугунная решетка. Следователь, ни секунды не колеблясь, перемахнул через нее, напомнив Жарову уроки физкультуры в школе. Широкая челюсть куклы клацнула в его руках.
Журналист последовал примеру своего бывшего одноклассника, взяв решетку «ножницами», правда, с непривычки чуть не шлепнулся на мраморный пол.
