После ужина Гофман-Таникава предложил сигареты и посерьезнел сразу, давая всем видом понять: настало время приступить к делу.
Раумер начал первым:
— Итак, что вы можете добавить к сообщению, которое вы передали в Берлин?
— Почти ничего. Но с вашей помощью я надеюсь проникнуть в тайну.
— Располагайте мною. Я к вашим услугам.
— Благодарю вас.
Гофман-Таникава легким щелчком сбил с сигары серую шапочку пепла в перламутровую раковину.
— Мне стало известно, что лаборатория профессора Накамуры находится на одном из необитаемых островов Тихого океана. Координаты острова тщательно засекречены. Их знают три-четыре человека во всем государстве. Мне эти люди известны. Попытаться сделать их информаторами бесполезно — самураи, фанатики. Пришлось действовать другим путем.
Доктор выдержал паузу. Раумер, смотревший во время разговора в сторону, повернул голову и вопросительно взглянул на него.
— Через профессора Накамуру, — с явным удовольствием произнес Гофман-Таникава.
Раумер приподнял брови, но ничего не сказал, разочаровав хозяина: Гофман-Таникава рассчитывал на больший эффект.
— Разумеется, косвенно, — сказал доктор.
Раумер больше не смотрел в сторону.
— Случайность, не больше, но главное в нашем деле — искать в хаосе случайного то, что необходимо явится залогом успеха, — несколько рисуясь, сказал Гофман-Таникава.
Эту черту его характера Раумер отметил в своей памяти еще в Берлине.
— Года три назад я принял в свою клинику молоденькую медицинскую сестру. Она пришла ко мне с рекомендацией моего коллеги, ведающего медицинской школой, эту школу и окончила девушка. Хороший отзыв и приятная внешность заставили меня принять положительное решение… Нет, нет, — сказал он, заметив мелькнувшую на губах Раумера улыбку, — это не то, о чем вы подумали. Просто в моей клинике существует правило: обслуживающий персонал воздействует благотворно на больных, и привлекательной внешностью в том числе. Коллега мой оказался прав: у Тиэми Тода был природный дар сестры милосердия, — продолжал доктор. — Через год она стала лучшей моей помощницей в операционной, а ведь ей было лишь восемнадцать. Жила Тиэми с матерью, скромная, трудолюбивая девушка, я привязался к ней, как к родной дочери. И вот случайность. Недавно умирает ее мать, она болела давно, иной раз я заглядывал в их квартирку, кое-чем помогал. Перед смертью мать Тиэми Тода передает мне шкатулку с просьбой распорядиться ее содержимым по своему усмотрению, но не оставить девочку без помощи.
В комнату неслышно вошла то ли экономка, то ли служанка хозяина — высокая японка с плоским и до удивления круглым лицом.
Она подняла левую руку вверх и пошевелила пальцами, потом согнула руку в локте и сделала ею полуоборот в воздухе.
Доктор ответил ей похожим жестом, только правой рукой, женщина кивнула и выскользнула из комнаты.
— Китоки — глухонемая, очень удобно иметь такую особу в доме, — сказал Гофман-Таникава. — Скоро придет Тиэми, я вас представлю.
— Это необходимо? — спросил Раумер.
— Особой необходимости в этом нет, но и вреда тоже. Ведь наши отношения с вами вполне легальны.
— Хорошо, я не возражаю. Продолжайте, пожалуйста.
— Короче, в шкатулке были жемчужины, довольно ценные, хватило бы Тиэми закончить медицинский факультет, но главное для нас не это. В шкатулке я обнаружил документы, неоспоримо доказывающие, что Тиэми — дочь профессора Накамуры!
— И он, конечно, ничего об этом не знает? — спросил Раумер.
— Естественно, он никогда не был женат, и мать Тиэми, бывшая любовница Накамуры, никогда и никому о рождении дочери от него не говорила.
— Гм, это уже что-то… И как вы использовали такой козырь?
— Постарался, чтобы об этом узнал папаша. У меня не было почти никаких сведений о его нраве, но я попал в точку. Очевидно, старик догадывался о возможном существовании ребенка. Как бы там ни было, но он примчался сюда, в Иокогаму, хотя я знаю, как труднее даже ему, добиться разрешения покинуть остров. И вот тут-то я сделал свою игру. Профессору требовался ассистент, опытный патологоанатом, он искал его через свое ведомство, об этом узнал я и подсунул старику своего человека, некоего Косаку Хироси, специалиста моей клиники. У меня он работает совсем немного, я знаком с ним по Китаю, но Косаку свой человек, и, кроме того, он неравнодушен к Тиэми.
— Он обработан вами?
— Тут дело сложнее. Косаку Хироси выполнял ряд моих поручений, не зная истинного их назначения. Он тщеславен и любит деньги. У меня есть на него компрометирующие материалы. Но задания, связанного с профессором Накамурой, он не получил. Думаю, лучше сделать это вам. Вас я представлю Хироси как моего близкого друга, и вы быстро найдете с ним общий язык.
— Отводите от себя удар в случае провала?
Раумер сощурился и в упор посмотрел на хозяина.
— Что вы, — улыбнулся Гофман-Таникава, — как можно так думать?! Таково указание шефа, и мы оба должны его выполнить. Впрочем, позволю себе заметить, что мой провал принесет больше вреда рейху, нежели ваш. Не сердитесь, камерад, и не хотите ли выпить?
— В Берлине известно, в каких трудных условиях приходится вам работать здесь, в этой стране, — примирительным тоном сказал Раумер.
— Это хорошо, что вы стали это понимать там, на Тирпицуфере, — откликнулся хозяин дома. — Кемпетай и тайная военная полиция просто вздохнуть не дают свободно. Любой контакт японца с представителем белой расы берется на контроль и всесторонне исследуется. Ни одна японская девушка не имеет права принимать какие-либо ухаживания со стороны иностранного подданного. Я, так сказать, наполовину европеец, и это помогает мне встречаться с людьми неяпонского происхождения. Вот и о вашем визите будет известно. Правда, в этом случае я принял меры… Поймите меня, камерад, — лицо Гофмана-Таникавы приняло грустное выражение, — хоть я работаю в дружественной великому рейху стране, но и мне бывает иногда не по себе… Кемпетай — это ведь не просто контрразведка. Это организация с весьма широкими полномочиями по охране японского образа жизни от влияния Запада. С тайной полицией немного полегче. Она имеет среди населения такое огромное количество информаторов, что не успевает изучить их донесения с более или менее приличной степенью точности. Это тот случай, когда шпиономания идет на пользу разведчикам. У вас не так много времени, — продолжал резидент, — через три дня Косаку Хироси и Тиэми Тода на подводной лодке отправляются к папочке Тиэми на остров, координаты которого — увы! — неизвестны.
