— Абсолютно все?
— По-видимому, так, с небольшими ограничениями. Все, что закладывалось в первичные цепи манипулятора, было порождением индукционных полей в мозгу оператора. Машина воспринимала и усиливала образцы электрической деятельности, поступавшие внутрь Палача — можно сказать, в его «мозг», а затем все проходило через сложный модулятор и вливалось в индукционное поле в мозгу оператора — это я перехожу из своей области в ту, которой занимались Вебер и Фечнер — но невроны имели порог, выше которого они возбуждались, а ниже — нет. Там было каких-то сорок тысяч невронов, сведенных в коробке для мозга и таким образом, что каждый из них имел несколько сотен связей с другими вокруг него. В любую секунду часть из них могла находиться ниже порога возбуждения, в то время, как другие были в положении, которое сэр Джон Экклес в свое время охарактеризовал как «равновесие в критической точке» — готовность к возбуждению. И стоило лишь одному из них перешагнуть порог возбудимости, как это тотчас же влияло на разряд в сотнях и тысячах других — точнее, за 12 миллисекунд.
Пульсирующее поле обеспечивало такой толчок достаточно убедительно, чтобы подсказать оператору, что такое пришло в голову Палачу. И при недостатке вариантов у Палача должна была быть его собственная встроенная версия подобной штуки. И родилась также идея, что это может произвести очеловечивание машины тем или иным образом, так что она будет полнее оценивать важность своей работы — приобретет нечто вроде лояльности, если можно так выразиться.
— Вы думаете, это каким-то образом содействовало в неизвестной сейчас нам ситуации? Если вам нужна догадка — я отвечу утвердительно. Но это лишь предположение.
— Угу, — сказал он. — А каковы были его физические возможности?
— Антропоморфная конструкция, — пояснил я. — Как потому, что по происхождению своему он был манипулятором с телеуправлением, так и по психологическим причинам, о которых я только что упоминал. Он мог пилотировать свой собственный маленький космический корабль. Конечно, там не было системы жизнеобеспечения. Оба, и Палач, и его корабль, были снабжены силовыми водородными агрегатами, так что топливо проблемой не было. Самовосстанавливающийся. С возможностью выполнения огромного разнообразия утонченных текстов и измерений, проведения наблюдений, формулирования записей-сообщений, изучения новых материалов, отправки отчетов по радио о своих находках в Центр управления полетами. Возможность функционировать практически в любых условиях. В действительности он нуждался в меньшей энергии для работы на внешних планетах — охлаждающие агрегаты не перегружались, поддерживая его мозг, расположенный в туловище, в сверхохлажденном состоянии.
— Насколько он силен?
— Не помню всех данных. Может, в дюжину раз мощнее человека в таких упражнениях, как подъем груза или толчок.
— Он произвел для нас разведку на Ио и принимался за Европу?
— Да.
— Затем он начал вести себя неуверенно — тогда мы думали, что это вызвано изучением планеты?
— Верно, — ответил я.
— Он отказался подчиниться прямому приказу исследовать Каллисто и затем направился к Урану.
— Да. Прошло несколько лет с тех пор, как я читал сообщения…
— И без того плохое функционирование его стало еще хуже. Долгие периоды молчания разнообразились искаженными передачами. Теперь, когда я больше узнал о его природе, мне кажется, что это походило на предсмертный бред.
— Это представляется вероятным.
— Но на некоторое время он снова пришел в себя. Он высадился на Титании и начал посылать нам нечто, весьма похожее на сообщения исследователя. Правда, это продолжалось лишь короткое время. Он снова принял неразумное решение, означавшее, что он собирается высадиться на Уране, и, похоже, так и сделал. Больше мы не слышали о нем ничего. Теперь, когда я знаю об этом приспособлении для чтения мыслей, я понимаю, почему психиатры из Центра управления были настолько уверены, что Палач никогда больше не заработает.
— Об этой части его путешествия я не знал.
— Зато я знаю.
Я пожал плечами.
— В любом случае это было дюжину лет назад, — сказал я, — и, как я уже говорил, прошло много времени после того, как я что-либо читал об этом.
— Корабль Палача затонул — или, может, это выглядело приземлением — в Мексиканском заливе пару дней назад.
Я только и смог, что выпучить глаза.
— Корабль был пуст, — продолжал Дон, — когда поисковая партия в конце концов обнаружила его.
— Ничего не понимаю.
— Вчера утром, — продолжал он, — владелец ресторана Мэнни Барнс был найден забитым до смерти в собственной конторе в Мейсон Сент-Мишеле, Нью-Орлеан.
— И все равно не понимаю…
— Мэнни Барнс был одним из четырех операторов, которые программировали… простите, «учили» Палача.
Молчание затягивалось.
— Случайное совпадение? — спросил я наконец.
— Мой клиент так не считает.
— А кто ваш клиент?
— Один из трех оставшихся членов этой группы операторов. Он убежден, что Палач вернулся на Землю затем, чтобы расправиться со своими прежними операторами.
— Он известил о своих опасениях своих прежних нанимателей?
— Нет.
— Почему?
— Потому что тогда потребовалось бы назвать причину его страха.
— А это было…
— Он не объяснил ее и мне.
— А каким тогда образом мы должны выполнить эту работу, по его мнению?
— Он сказал мне, что рассчитывает наметить свой собственный план. Он хотел, чтобы было сделано две вещи, и ни одна из них не требовала полного изложения всей истории. Он желал, чтобы его обеспечили надежными телохранителями и он желал обнаружить Палача, чтобы избавиться от него. О первой части я уже позаботился.
— И вы хотите, чтобы я взялся за вторую?
— Верно. Вы укрепили меня во мнении, что вы именно тот человек, который предназначен для этой работы.
— Я вижу. А вы понимаете, что если эта штука действительно обладает разумом, то все это будет смахивать на убийство? Если же это не так, конечно, то тогда остается только уничтожение дорогостоящего имущества, находящегося в собственности правительства.
— Как вы это оцениваете?
— Я оцениваю это как работу, — ответил я.
— И вы беретесь за нее?
— Мне нужно побольше фактов для того, чтобы принять решение. Например
— кто ваш клиент? Кто эти другие операторы? Где они живут? Что они делают? Что…
Он поднял руку.
— По первому вопросу, — ответил он. — Почтенный Джесси Брокден, сенатор от Висконсина — это наш клиент. Сведения, конечно, секретные, как и все другие.
