— Я был свободен от вахты, — разразился я наконец, и Ильин одобрительно кивнул.
— Зашел. Вдруг, понимаете ли, понадобится моя помощь? Чер не любит простых вопросов. Так что, как правило, во время сеанса нас там трое-пятеро, а то и больше.
— Вот видите, как чудненько, Анатолий Иванович, — обрадовался Ильин. А вы не припомните, кто еще присутствовал при этом?
— М-м… Коржиков. Гусейнов… Э-э… Я. Кэп, разумеется. Лаптев… Пожалуй, все.
— Так. Роль Коржикова?
— Ассистент.
— Гусейнова?
— Ассистент.
— Лаптева?
— Оператор на связи.
— Когда появился капитан?
— Буквально за несколько секунд до происшествия. Почти тут же Лаптев сказал что-то вроде: «Он хочет пообщаться с вами». Капитана почему-то не удивило, что Чер вызвал именно его, хотя должен был знать, что у нас связь обезличенная.
— Вы говорите очень интересные вещи. Значит, Чер различает индивидуальности?
— Не знаю. Не уверен. Может быть, он попросил руководителя, начальника, самого главного. Вам лучше спросить у Лаптева.
— Благодарю за совет. Обязательно спрошу. Честно говоря, Анатолий Иванович, мне нравится ваша правдивость. Мне кажется, что в пиковой ситуации вы поведете себя правильно. Понимаете, в нестандартной обстановке самое главное — это выбор верного решения, то есть выбор первого шага. Если он правильный, то и дальнейшая линия поведения будет оптимальной. Вы спортом занимаетесь?
— Разумеется. — Я был несколько сбит с толку его неожиданной тирадой.
— Прекрасно. Я так и думал. Спорт дисциплинирует тело и эмоции.
Он посмотрел на меня, усмехнулся и сказал:
— Меня очень волнует то, что Евгений Антонович испытал информационный удар. Так сказать, чистейший информационный нокаут. Это при блокировочных фильтрах, сами понимаете, дело ненормальное. Я приводил вашей жене пример, в каких случаях это становится возможным, так что не буду повторяться…
Хитрый, черт. Намекает, что между мужем и женой нет секретов.
— … В связи с этим к вам, Анатолий Иванович, как к навигатору, технически подкованному человеку, у меня вопрос: не мог ли кто-нибудь, отвлеченный индивид, скажем, доработать психозонд на прямое подключение, минуя фильтры?
— Это исключено, — уверенно сказал я.
— Рад был познакомиться, — давая понять, что беседа окончена, Ильин встал, протянул мне твердую, как кирпич, ладонь. — Не забудьте о выборе первого шага.
Это вам поможет в трудную минуту.
Улыбка преобразила его угрюмоватое лицо, глаза из стальных превратились в пронзительно голубые, веселые, и тут я вспомнил, где его видел раньше. Перед самым уходом в экспедицию, еще на Земле, по телекору. Показывали старую хронику о космодесанте в Зону Освоения, увлекательную и захватывающую, как хороший детектив. Вот тебе и киноактер. А мы-то, пентюхи, были убеждены, что это обычный бюрократ из Управления. Значит, хватка у него, как у всякого десантника, мертвая. Сейчас он ищет зацепочки, мелкие, вроде бы ничего не значащие факты, собрав которые воедино, он сможет развернуться по-настоящему. Вот тогда только держись. Но почему с Таей он обошелся так сурово? Вчера она пришла измочаленная, выжатая. Может, он женоненавистник? Есть, говорят, такие. И вообще, кто он, в конце концов, такой, этот Ильин? Судя по всему, он исследует возможности прямого контакта с Чером. То есть, тут я неточен, не исследует, а ищет нарушения в системе контакта. С тем, чтобы, как сказал Вадиму Чер, их пресечь.
Я остановился посреди пустого коридора от диковатой мысли. А вдруг Аркадий Семенович Ильин именно и ищет прямого контакта с Чером? С меркантильной целью.
Он уполномочен властью, все карты ему в руки. Очевидно, на мое настроение наложили отпечаток его жесткий разговор с Таей и какие-то подозрительные намеки о выборе первого шага в трудную минуту.
«Нет, — сказал я себе, — ночью будешь спать, как миленький. Иначе начнешь сам себя подозревать»…
— А ты боялся, — сказал я эмэнэсу Люкакину, показывая на часы. Каких-то пятнадцать минут, зато нытья-то, нытья!
Люкакин в ответ пробурчал слова, которые здесь не стоит приводить, и я понял, что, кажется, между нами, то есть навигатором и стажером, начинает таять ледок недоверия.
Конечно же, такой деликатный человек, как Вадим, не мог зайти в семейную квартиру просто так. Предварительно он связался с нами по видеокому. Насчет ужина он сначала и слышать не хотел, но я сказал, что заказ уже сделан. К его приходу стол был накрыт. Одно дело поесть в общем зале и совсем другое — в семейном кругу. Тем более, что у нас было несколько банок варенья, заготовленного еще на Земле. Хотя справедливости ради надо признать, что это чистейшей воды ностальгические нюансы: здесь, на станции, всего было вдоволь, включая сюда и черепаховый суп (концентрат с пряными добавками, изготовленный из минтая по особой технологии), и экзотические плоды из станционной оранжереи. Но земляничное варенье — это земляничное варенье, и никуда тут не денешься.
Вначале Вадим держался скованно, но потом понемногу ожил, и за столом установился тот легкий треп, который спонтанно может перейти в серьезный разговор. Так в конце концов и вышло.
— Короче, сойдемся на том, что Ильин ищет нарушения в системе контакта, — сказал я, когда мы приступили к десерту. — То есть, он ищет те зонды, в которых не срабатывают фильтры, и связь идет напрямую. Кстати, он спрашивал меня — нельзя ли для этой цели доработать зонд, и я ответил отрицательно. Разумеется, про ваш ночной контакт я ему не докладывал, тем более, что инициатор — Чер, но должен предупредить, что его излучение официально зафиксировано на осциллоскопе Сеней Рыбаковым. С записью в бортовом журнале. Запись зарегистрирована как помеха, но тот же Ильин при желании может легко определить ее характер. Между прочим, он бывший космодесантник.
— Он еще, между прочим, из подразделения космической психогигиены, вздохнув, сказал Вадим. — Он это подразделение возглавляет.
— То-то я его где-то раньше видела, — задумчиво произнесла Тая.
— Да, раньше его частенько показывали по учебной программе. Толковый дядька. Я как-то просматривал комплект микрофильмов по психогигиене — так, любопытства ради. Масса ильинских сценариев. Потом он куда-то исчез.
— А знаете что, ребята? — сказал я. — Пожалуй, у него есть резон связаться с Чером напрямую. Ведь что есть фильтры?..
— Ну, ты. даешь, — Тая фыркнула, а Вадим с сомнением покачал головой.
— Я пока выскажусь, а вы меня потом разобьете в пух и прах. Договорились? Итак, что есть фильтры? Защитная цепь в системе контакта, отсекающая нестандартные частоты наших биотоков. Правильно, Вадим? Я ведь не специалист.
