— Не мое дело говорить или знать, — ответил Грегор.
— Мне велели убрать ювелира, если он откажется платить. Он отказался.
— Лал знает, — сказал Грегор.
— Тогда почему вы здесь?
— Нам приказали избавится от тебя, — сообщил высокий.
— Заткнись, Висколайн.
Тот, казалось, обиделся.
— Я только…
— Я сказал, заткнись. Ему не нужно знать — почему.
— Думаю, нужно, — вмешался в разговор Лу-Маклин и слегка повернул корпус, стараясь не отрывать руки от головы. — Я причинил Лалу беспокойство, не так ли?
Грегор ничего не ответил.
— Я всегда беспокоил его, с тех самых пор, когда он вытащил меня из общей камеры для своей программы обучения шесть лет назад.
— Я сказал, я ничего не знаю, — настойчиво повторил Грегор. — Понятия не имею, почему он тебя боится.
В его голосе слышалось пренебрежение к новичку, пренебрежение опытного, уцелевшего во многих переделках.
— Он боится, — с уверенностью заявил Лу-Маклин, — потому что не понимает меня. Я не подхожу к привычному для него шаблону. Все шесть лет он пытается вывести меня из себя, поскольку чувствует, что не может держать под контролем того, чьи эмоции ему неясны. Но со мной ему не удалось это ни разу. Вот почему он решил использовать меня именно в таком деле, а потом избавиться. Управляемый убийца, верно? Он сообщит обо всем властям, наберет перед ними дополнительные очки и таким образом выиграет вдвойне от смерти ювелира.
Грегор нахмурился. Лу-Маклин был отличным физиономистом. Он сразу догадался, что Грегор, личный палач Лала, знает, что это правда. Но тот покачал головой и повторил:
— Говорю тебе, я не знаю. Я просто выполняю свою работу.
— Ты неплохой слуга Лала, Грегор, — сказал Лу-Маклин, — но мерзкий лжец. Скажи, тебя я тоже тревожу?
— Не-а, — спокойно ответил тот. — Ты меня не тревожишь. Никто меня не тревожит, а через минуту ты вообще будешь не в состоянии никого потревожить, потому что умрешь.
Лу-Маклин сделал осторожный шаг в направлении двери, ведущей в спальню и ванную. Пистолет Грегора поднялся, и Лу-Маклин остановился.
— Могу я по крайней мере пойти в сортир? Неохота помереть с мокрыми штанами.
— Ну-у, — протянул Грегор, — неужели ты думаешь, что я собираюсь позволить тебе прикоснуться к чему-нибудь?
Его палец на спусковом крючке напрягся. Молодой напарник мигом оказался рядом.
Падая вперед на пол, Лу-Маклин не издал ни звука. Его руки несколько секунд после выстрелов дрожали, но потом он заставил себя замереть. Грегор поднялся с кушетки и подошел осмотреть тело.
— Не очень героическая смерть, да? — пробормотал Висколайн, глядя на труп.
— Да. Я ожидал от него большего. Однако он был просто ребенком. Но ребенком талантливым. Его ждало большое будущее в синдикате, но раз босс говорит…
Висколайн нахмурился.
— Грегор…
— Что еще? — убийца спрятал пистолет в кобуру.
— Совсем нет крови, сэр.
Грегору было отпущено достаточно времени понять это перед тем, как его голова разорвалась. Висколайн развернулся, поднял оружие, но не достаточно быстро. Пистолет в его конвульсивно дрогнувших руках пробил крошечную дырочку в дальней стене. Затем он рухнул, словно срубленное дерево, рядом с бесформенными, обезглавленными останками Грегора.
Лу-Маклин молча осмотрел комнату и два тела. Оборонительное оружие, которым он оснастил свою квартиру, мирно лежало на маленьком столике. Он размышлял, что предпринять дальше.
Лу-Маклин давно хотел проверить, поможет ли ему копирование. Аппарат человеческих копий обошелся ему в приличную сумму. На фирме, изготовившей для него это копировальное устройство, любопытствовали, как заказчик собирается пользоваться им. Большинство их продукции предназначалось для продюсеров развлекательных шоу, поскольку правительство по-прежнему хмурилось, когда демонстрировали настоящие убийства и другие виды насилия.
— Я собираюсь устроить сюрприз моим приятелям, — пояснил Лу-Маклин служащим фирмы, и те понимающе кивнули. Копия, подсунутая в постель, всегда вызывала много смеха.
Таким образом в течении всей сцены он просто стоял за пределами своей квартиры, манипулировал кнопками управления, следя за происходящим через хрустальные глазки и говоря с помощью искусственной гортани точного воспроизведения, вмонтированной в стену.
Теперь было ясно, кто подослал убийц. Лу-Маклин всегда отлично знал, почему Лал хотел убрать его. Он вздохнул. День начался с совсем несерьезных вещей, с нескольких разбитых лиц. Но теперь же им уничтожены сразу трое.
Последние двое причинили немного больше хлопот, чем ювелир, хотя только с технической точки зрения. Эмоционально они совсем не задели его.
Теперь следовало убрать трупы и почистить комнату. Обычно в подобных ситуациях обращаются к организациям, предлагающим такие услуги, но сейчас Лу-Маклин не доверял никому. Мир нелегальных был полон жестокой борьбы, но равные Лалу являлись все же его союзниками, а не врагами. Они скорее помогли бы боссу мощного синдиката, чем непредсказуемому зеленому юнцу.
Тела нужно было убрать надежно и аккуратно, предварительно расчленив, поскольку мусоропровод в квартире не принимал больших предметов. Кроме того, Лу-Маклину приходилось выполнять эту отвратительную задачу одному. Нет, он не доверится ни одному из коллег Лала. Лу-Маклин не доверял людям с тех пор, как помнил себя…
Его мать была добровольной шлюхой. Она получала от своей работы удовольствие, или, точнее, купалась в удовольствиях. Воспитанная женщина, которая могла бы добиться гораздо большего, она, очевидно, смаковала бесконечные и неподражаемые разновидности деградации, обеспечиваемые ее клиентами. Это был редкий случай полного соответствия профессии и состояния души.
Отец Лу-Маклина навсегда остался для сына неизвестным лицом, вероятно, по обоюдному согласию родителей. У мальчика не было ни сестер, ни братьев. Вырастив его до шести лет (достаточный возраст, чтобы понимать, что с тобой происходит), мать преспокойно вышвырнула сына на улицу.
Лу-Маклин понятия не имел, где она сейчас, жива или умерла. Да ему было и наплевать на это. День в опекунском офисе ярко запечатлелся в его памяти. По крайне мере, по той причине, что тогда он плакал последний раз.
Лу-Маклин обладал хорошей памятью, и разговор ему хорошо запомнился.
— Вы уверены, мадам, — спросил клерк с осунувшимся лицом, — что не хотите попытаться вырастить ребенка сами? Кажется, у вас есть возможности. И духовные, и финансовые.
Лу-Маклин стоял в углу. Это было наказанием за то, что он взял дорогие часы, посмотреть как они работают. Факт возвращения их на место в рабочем состоянии не смягчил приговора. Мальчик мог повернуть голову и увидеть свою мать, разговаривающую со странным маленьким уставшим человечком, но это грозило побоями. Поэтому он смотрел вниз и прислушивался, понимая, что решается что-то очень важное и относящееся к нему.
