Звездный мох, одна из немногих форм растительной жизни, способных существовать в открытом космосе, рос только в присутствии этих таинственных излучений. Высаженный вблизи миров помягче, он чахнул и отказывался расти. Ученые анализировали излучения и воспроизводили их в лабораторных условиях, однако какой-то неуловимый, но принципиально важный компонент всегда ускользал. Под искусственным облучением мох неизменно болел и умирал.
Вот потому, что на Земле звездный мох использовался для лечения десятка болезней, а расти он соглашался только здесь, на внутреннем кольце, люди и селились в этом водовороте космических булыжников. И жили, как Гамильтон, на камнях, кувырком, будто щепки в бурном потоке, несущихся по своим орбитам. И выдерживали бесконечное одиночество, и бросали вызов смерти, поджидающей на пересечении орбит или внутри изношенных кораблей, и сходили с ума от вынужденного безделья под насмешливыми звездами.
Мистер Мик поежился — и едва не потерял равновесие.
Жуки тем временем приступили к делу; мистер Мик занес ручку над блокнотом и осторожно наклонился вперед, увлеченно наблюдая за игрой.
Крошечные насекомоподобные создания неторопливо передвигались во всех направлениях, с достоинством выползая из отверстий и скрываясь в них.
Если есть противоборствующие стороны… и если это игра, непременно должны быть ходы. Однако не заметно, чтобы жуки ходили по очереди. Впрочем, признал мистер Мик, порядок и количество ходов, полагающихся каждой стороне, могут подчиняться правилам и условиям, которые ему пока непонятны.
Внезапно на доске наступило смятение. Несколько мгновений жуки носились по всем направлениям, будто разыскивая определенное отверстие. Столь же внезапно все движение прекратилось. Еще мгновение — и упорядоченное движение возобновилось, но с одной из позиций, предшествовавших моменту смятения!
Как если бы кто-то сделал ошибку, решая математическую задачу, вернулся к последнему правильному выводу и вновь двинулся вперед.
— Черт меня… — сказал мистер Мик и замер.
Ручка выпала из его пальцев и неторопливо опустилась на камни далеко внизу.
Математическая проблема!
У него перехватило дыхание.
Теперь понятно! Следовало догадаться раньше. Просто механик, а потом и Гамильтон говорили только о жуках, играющих в игры. Это и сбило его с толку.
Игры! Нет, эти жуки не в игры играют. Они решают уравнения!
Забыв обо всем, мистер Мик наклонился вперед, стараясь ничего не упустить. Одна из ходуль вывернулась из-под него, и мистер Мик начал неторопливо падать. Он уронил блокнот и отчаянно попытался ухватиться за пустое пространство.
Вторая ходуля тихо уплыла в сторону, а мистер Мик начал медленно тонуть, увлекаемый вниз слабой, но неумолимой гравитацией. Пытаясь сохранить равновесие, он оттолкнулся от скалы, в которую упирался спиной, и теперь опускался лицом вниз прямо на шахматную доску с жуками.
Он брыкался и размахивал руками, но ничего не менялось. Он достиг поверхности, отскочил, как мячик, опустился, отскочил опять…
На четвертом отскоке ему удалось уцепиться пальцами за мелкую неровность скального грунта. Отчаянно борясь, мистер Мик наконец встал на ноги.
Что-то пробежало по стеклу шлема; он поднес к лицу руку. Рука была густо покрыта жуками.
Непослушными руками мистер Мик включил ракетный двигатель своего скафандра, взлетел в черноту пространства и направился туда, где в такт вращению камня загорались и гасли огоньки иллюминаторов купола Гамильтона.
Оливер Мик закрыл глаза и тяжело вздохнул.
— Гус меня за это не похвалит, — сказал он себе.
Гус потряс небольшую деревянную коробочку, внимательно прислушиваясь к лихорадочной возне внутри.
— Мне следовало бы взять эту коробочку с собой и рассыпать содержимое у Бада на палубе, — рассудительно объявил он, — Рассчитался бы с ним за инжектор, и это было бы справедливо.
— Да, но ведь инжектор вам вернули, — заметил мистер Мик.
— Действительно, вернули, — признал Гус. — Но это не по правилам. Получить краденое обратно еще не значит рассчитаться. Мне не дали съездить Баду в морду, как положено. Моу меня отговорил. Он придумал, чтобы к Баду отправилась социальная мадам. Должно быть, она очень, очень красиво говорила, как мы должны остепениться, вести себя прилично и все такое. Подумать только, Бад отдал ей инжектор!
Гус скорбно покачал головой:
— Боюсь, не судьба нам больше жить по-старому. Сегодня перестанем следить за собой, а завтра окажется, что мы друг друга вперед пропускаем.
— Это было бы ужасно, — согласился мистер Мик.
— И не говори, — откликнулся Гус.
Что-то блеснуло; мистер Мик упал на четвереньки и устремился в погоню за крошечной тварью.
— Поймал! — азартно завопил он, накрывая сверкающий живой кристалл ладонью.
Гус осторожно сдвинул крышку деревянной коробочки, а мистер Мик бросил жука внутрь.
— Двадцать восьмой, — объявил бывший бухгалтер.
— Я тебе говорил, что мы поймали не всех! — сварливо ответил Гус. — Ты бы лучше проверил свой скафандр еще раз. Эти чертовы твари проделывают ходы в сплошном металле и еще умеют как-то заделывать их за собой. Самые скользкие и подлые твари в системе. Совсем как песчаные блохи на земле.
— Песчаные блохи хуже: забираются под кожу, чтобы отложить яйца, — сказал мистер Мик.
— Может, и эти тоже! — кисло предположил Гус.
На каминной полке ожил радиоприемник, автоматически настроившийся на выпуск новостей из Титан-Сити, поселения на самом большом спутнике Сатурна.
Приторный голос диктора вибрировал от радостного возбуждения и гордости:
— На следующей неделе в Большом Нью-Йорке на Земле состоится ежегодная встреча между футбольными командами Марса и Земли. Но то, о чем пойдет речь сегодня, отодвинуло это долгожданное событие на вторые полосы земных газет.
Диктор сделал паузу, перевел дыхание и залился соловьем:
— Эта игра, леди и джентльмены, о которой сегодня вечером только и говорят на улицах земных городов, состоится у нас, в системе Сатурна. На внутреннем кольце в космическое поло будут играть две никому не известные любительские команды. Большинство участников никогда раньше не играли в поло, а некоторые даже никогда не видели чужой игры. Кое-кто, возможно, и не слыхал до этого про этот вид спорта.
Но сегодня все они будут играть! Парни, живущие на скалах внутреннего кольца, выйдут в пространство на своих видавших виды кораблях, чтобы решить, кому достанется победа. И когда я говорю о победе, леди и джентльмены, я серьезен как никогда. Эта игра будет своего рода поединком, последней битвой в истории межклановой вражды, продолжающейся многие годы. Никто не знает, с чего началась война, и сейчас это едва ли имеет значение. Просто когда парни из двадцать третьего сектора встречают парней из тридцать седьмого, случается драка. Но сегодня этому приходит конец. Через несколько дней состоится последнее сражение, когда корабли внутреннего кольца выйдут в пространство, чтобы испытать свои возможности в игре, рискованнее и опаснее которой нет, — космическом поло. Результат этой игры навсегда определит победителя в конфликте, уходящем в историю.
