Джек Вэнс - Последний замок. (Сборник)

Заявление было абсолютно точным. Крестьяне, мелкие шестидюймовые человекообразные, происходившие со Спики 10, были не столь робкими, сколь неприспособленными совершать акты насилия.

За столом воцарилось мрачное молчание. Заговорил О. Ц. Гарр:

— Эти псы украли наши энергофургоны, а меня так и подмывает поехать и пригнать этих наглецов обратно хорошим кнутом.[1]

— Затруднительный вопрос, — заметил Хэйджорн, — это сироп. Естественно, они унесли с собой все, что смогли. Когда он иссякнет — что тогда? Они умрут с голоду? Для них уже невозможно вернуться к первоначальному питанию — что там у них было?.. Болотная грязь? Э-э, Клагхорн, я не эксперт в таких делах. Могут ли Мехи вернуться к диете из грязи?

— Нет, — ответил Клагхорн. — Соответствующие органы у взрослых особей атрофировались. Если же детеныш начнет с этой пищи, то, вероятно, он выживет.

— Именно это я и предполагал. — Хэйджорн многозначительно нахмурился, уставившись на собственные стиснутые руки, чтобы скрыть полное отсутствие у него какой-нибудь конструктивной программы.

Джентльмен в темно-синем одеянии, Бодри, появился в дверях. Он остановился, высоко подняв правую руку, и поклонился собранию.

Хэйджорн поднялся на ноги:

— Подождите. Б. Ф. Роберт, какие у вас новости?

Поклон новоприбывшего означал важные вести.

— Новость-послание, переданное из Хальциона. Напали Мехи. Они подожгли строения и всех перебили. Радио смолкло пять минут назад.

Все круто обернулись, некоторые вскочили на ноги.

— Перебили?! — прохрипел Клагхорн.

— Я уверен, что ныне Хальциона больше нет.

Клагхорн сел, уставившись в пространство, смотря невидящим взглядом. Другие обсуждали страшную новость осипшими от потрясения голосами.

Хэйджорн, опомнившись, призвал совет к порядку:

— Это крайняя ситуация — и тягчайшая. Наверное, за всю нашу историю. Я честно заявляю, что не могу предложить никаких серьезных контрмер.

— Что насчет других замков? — спросил Овервиль. — Они в безопасности?

Хэйджорн повернулся к Б. Ф. Роберту:

— Не будете ли вы настолько любезны, чтобы установить общий радиоконтакт со всеми другими замками и спросить, каково их положение?

— Другие столь же уязвимы, как и Хальциои, — ответил вместо него Ксантен. — В особенности Снайдион и Делора, да и Маравиль, пожалуй, тоже.

— По-моему, — вышел из своей прострации Клагхорн, — Джентльменам и Леди этих мест следует подумать об укрытии в Джейниле или здесь, пока не будет подавлено восстание.

Другие вокруг стола удивленно и озадаченно посмотрели на него. О. Ц. Гарр осведомился самым что ни на есть шелковым голосом:

— Вы можете себе представить благородных людей этих замков, удирающих, чтобы укрыться от обнаглевших и невесть что возомнивших о себе существ низшего порядка?

— Безусловно, могу, если они пожелают уцелеть, — вежливо ответил Клагхорн. Джентльмен весьма солидного возраста, Клагхорн был человеком коренастым и сильным, с черно-седыми волосами, манерой, предполагавшей строго контролируемые эмоции и большую внутреннюю силу. — Бегство определенно влечет за собой соответствующее уменьшение достоинства, — продолжал он. — Но если О. Ц. Гарр может предложить более элегантную манеру «взять ноги в руки», я буду рад узнать о ней, и всем прочим следует также поинтересоваться этим вопросом, потому что в грядущие дни эта способность может оказаться полезной для всех.

— Давайте не отклоняться от темы, — вмешался Хэйджорн, прежде чем О. Ц. Гарр успел ответить. — Признаться, я не вижу этому конца. Мехи показали себя убийцами. Как мы можем взять их обратно на службу? Но если мы не можем этого сделать, то, мягко говоря, условия будут нелегкими, пока мы не сможем отыскать и обучить новых техников!

— Космические корабли! — воскликнул Ксантен. — Мы сейчас же должны осмотреть их!

— Это что еще? — осведомился Бодри, Джентльмен с твердым, как скала, лицом. — Что вы имеете в виду под словом «осмотреть»?

— Их нужно защитить от повреждений! Что же еще? Они — наша связь с Родными планетами. Мехи-ремонтники, вероятно, не бросили ангары, поскольку если они собираются уничтожить нас, то они захотят лишить нас космических кораблей.

— Наверное, вы хотите отправиться в поход с ополчением Крестьян и взять ангары под твердый контроль? — несколько высокомерным тоном предположил О. Ц. Гарр. Между ним и Ксантеном существовала давняя вражда.

— Это, может быть, наша единственная надежда, — ответил Ксантен, — И все же, как можно сражаться с ополчением из Крестьян? Лучше я слетаю к ангарам и разведаю. В то время как вы и другие, с военным опытом, возьмите на себя, в свои руки, набор и обучение ополчения Крестьян.

— Относительно этого, — заявил О. Ц. Гарр, — я подожду исхода нашего текущего обсуждения. Если окажется, что это и есть оптимальный курс, я, естественно, в полной мере применю свою компетентность. Если ваши способности лучше всего подходят для слежки за деятельностью Мехов, я надеюсь, вы будете великодушны сделать то же самое.

Два Джентльмена обожгли друг друга взглядами.

Годом раньше их вражда чуть не кончилась дуэлью. Ксантен, высокий, стройный, нервно-деятельный Джентльмен, был одарен большим природным чутьем, но равным образом выказывал характер, слишком легкий для абсолютно элегантного Джентльмена. Традиционалисты считали его «атроссом», указывая на его манеру, затемненную изъянами почти невоспринимаемой небрежности, и отсутствие педантичности, — не самый лучший выбор из всех возможных для вождя клана.

Ответ Ксантена О. Ц. Гарру был мягко-вежливым:

— Я буду рад взять эту задачу на себя. Поскольку время не ждет, то я рискну подвергнуться обвинению в нелепости и отбываю сейчас же. Надеюсь, что завтра вернусь с докладом.

Он поднялся, отдал церемониальный поклон Хэйджорну, другой полупоклон совету — и вышел...

Он пришел к дому Элсдюн, где имел квартиру на тринадцатом уровне: четыре комнаты, меблированных в стиле, известном как стиль Пятой Династии, в честь исторической эпохи Родных Планет Альтаира, с которых человечество вернулось на Землю.

Его последняя супруга, Араманта, Леди из семейства Оннейн, отсутствовала по своим делам, что вполне устраивало Ксантена. Доняв его вопросами, она дискредитировала бы его после простого объяснения, предпочитая подозревать свидание в его загородном доме. По правде говоря, Араманта ему порядком наскучила, и он имел причины считать, что она испытывает сходные чувства; или, наверное, его повысившийся ранг давал ей куда меньше возможностей покрасоваться, председательствуя в блестящих светских раутах, чем она ожидала. Дочь Араманты, от предыдущей связи, была отнесена на ее счет. Ее второго ребенка пришлось бы уже отнести на счет Ксантена, не давая ему зачать еще одного.[2]