Было еще совсем темно, когда охотники покинули палатку и двинулись к берегу. Ночь стояла черная и теплая. Слабо шелестели листья, откликаясь на едва колышущий воздух ветерок. Пахло сонным предрассветным лесом, рекой и еще чем-то, казавшимся Бурлаке таким знакомым, земным. Однако вспомнить, что это был за запах, никак не удавалось. Дойдя до воды, Грауфф и Бурлака надули каждый сам себе легкие, почти круглой формы лодочки. Шепотом пожелав друг другу удачи, они разъехались. Заранее было условлено, что Бурлака поедет налево, к кустистому островку, а Грауфф встанет в заросшем тиной заливе справа. Стас охотиться и не думал; он сказал, что будет собирать образцы водорослей неподалеку от лагеря. Сделав несколько гребков веслами, похожими на теннисные ракетки, Бурлака обернулся, но темнота уже растворила и его спутников, и берега, и саму реку... Ночь никак не хотела уходить, отдавать слившиеся в тугую черную бесконечность небо, воду, лес, и словно слышалось в воздухе, как перекатываются могучие, невидимые мышцы тьмы, изо всех сил тщащиеся удержать солнце за горизонтом. Но вот ночь начала уставать, и стали таять, как снежинки на теплой земле, в посветлевшем небе звезды, осторожно легли на воду первые, едва заметные блики; расплывчато, словно проявляясь на фотобумаге, из ниоткуда возникли. контуры леса. В зарослях надсадно закрякала утка, ей тут же отозвалась другая, побасовитей, потом в разговор включился третий голос, и вдруг весь берег, вся река взорвались тысячеголосым хором, поющим, щелкающим, квакающим... Ошеломленный этим неожиданным концертом, Бурлака замер, сжав в руках ружье, и до рези напряг глаза, силясь разглядеть на воде хоть одного из невидимых участников. Что-то со свистом пронеслось над лодкой. Он быстро перевел взгляд вверх, но было еще слишком темно. Тени, почти призрачные силуэты появлялись и исчезали прежде, чем он успевал вскинуть ружье. Рано, уговаривал он себя, еще слишком рано. Бесполезно пока стрелять. Вдалеке будто стукнул кто-то обухом по дуплистому стволу. "Ну вот, - подумал Бурлака, - Глен уже стреляет. Убил, наверное. Всегда ему везет!" Прямо над головой у него зашелестели крылья. Не пытаясь целиться, Бурлака выстрелил навскидку и прислушался, не раздастся ли всплеск падающей птицы. Но только эхо прокатилось по воде, ударилось о лесную стену и вернулось обратно слабым отзвуком. Промазал! Неудача несколько охладила Бурлаку. Он решил больше не стрелять, пока не развиднеется как следует. Светало теперь уже быстро, день неудержимо теснил ночь, заставляя ее бледнеть. Птиц по-прежнему летало много, но Бурлака уже мог разглядеть, что в большинстве своем это мелкота: длинноклювые птахи, похожие на куликов. Тратить свою "квоту" на этих мух он не собирался. Другое дело знаменитая анторгская утка. Прославили ее два замечательных качества. Во-первых, она была бесценным охотничьим трофеем благодаря своему оперению. Пестрое, яркое, долго не теряющее своей окраски, оно обладает свойством при инфракрасной подсветке светиться в темноте всеми цветами радуги. Считанные охотники могут похвастаться тем, что в гостиной у них висит чучело анторгской утки. Во-вторых, по рассказам знатоков, мясо анторгской утки - сказочный деликатес, оно сочетает в себе сочность и белизну курицы, нежность и аромат тропических фруктов и ни с чем не сравнимый, пьянящий вкус лесной дичи. Бурлака вспомнил свою коллекцию, собранную с тщательностью и любовью за три десятка лет. Мысли его прервал свист крыльев. Было уже совсем светло, и Бурлака отчетливо увидел, как прямо на него, шумно рассекая воздух, углом летят четыре крупных анторгских утки. Он затаил дыхание, палец лег на спусковой крючок: еще немного, и они будут над ним. Однако утки заметили лодку и в последний момент повернули к правому берегу. Не перестраиваясь, все так же - одна позади и несколько левей предыдущей - птицы выполнили разворот быстро и плавно, с синхронностью спортивных космояхт. Однако та, что летела последней, в результате маневра оказалась от охотника на расстоянии выстрела. Бурлака вновь ощутил в груди знакомый холодок - на этот раз, в предчувствии удачи, не спеша поднял ружье. Утка словно ударилась с разгона о невидимую преграду. Завалившись на бок, она стала падать. Хищно чавкнула река, принимая сбитую птицу, и заплескала под здоровым, крылом, которым утка судорожно пыталась отгрести к ближайшему кусту. Бурлака было прицелился, чтобы добить ее, но тут утка обмякла, уронила голову в воду, хлопанье крыла перешло в слабое подрагивание. Бурлака удовлетворенно опустил ружье, отвязал лодку и неторопливо поплыл к добыче. "Хороша, - думал Бурлака, глядя на зелено-фиолетовый комок на воде. - Больше нашего гуся будет. А крылья, крылья-то какие!" Ему уже виделось переливающееся внеземной палитрой чучело, радостные восторги жены, уважительные поздравления гостей. Неожиданно, когда до утки оставалось всего несколько метров, рядом с ней из воды вынырнула чуть приплюснутая крысиная мордочка с маленькими мохнатыми ушками. Головка огляделась и сразу же скрылась, на ее месте проструился лоснящийся иссиня-черный бок, махнул, будто разметая за собой рябь, окладистый пушистый хвост. Зверек показался и исчез, и только тут до Бурлаки дошло, что вместе с хищником исчезла с поверхности убитая утка. - Стой, куда! Да что же это? - забормотал Бурлака, растерянно вглядываясь в разбегающиеся по воде круги. - Это же надо, из-под носа... Так провести! - Растерянность сменилась веселостью. - Ну, негодник. В жизни не видел такого нахальства. Поохотились... Вдалеке глухо кашлянуло ружье Грауффа. Бурлака прислушался, но второго выстрела не последовало. Значит, убил. Второй раз обычно стреляют вдогонку после первого промаха и снова мажут. Он поймал себя на том, что испытывает легкую досаду - у Глена, судя по всему, уже пара уток есть, а у него ни одной. Бурлака представил себе, как доволен будет мальчишка-эколог, если он вернется пустой. А Глен, с его первобытным юмором, обязательно ляпнет что-нибудь вроде "стрелять надо уметь"... Бурлака застыл, различив в утреннем, уже подкрашенном рассветом воздухе знакомый посвист. Над островком показалась стайка уток. Они летели с большой скоростью на предельной для охотничьего ружья высоте. Бурлака поймал на мушку первую, дал упреждение в два корпуса и спустил курок. Как подстегнутая кнутом, стая резко взмыла вверх, а та утка, в которую стрелял Бурлака, застыла на миг в воздухе, потом вдруг, словно лишившись опоры под крыльями, закувыркалась и камнем рухнула в воду. На этот раз Бурлака решил поспешить и погнал лодку к добыче резкими, энергичными гребками. Раздался всплеск. На поверхности снова появилась та же черная меховая спина и устремилась к его утке. Состязаться утлой надувной лодчонке с речным хищником было бесполезно. - Кыш, проклятая! - заорал Бурлака, изо всех сил хлопая по воде веслами. Спина быстро приближалась к убитой им утке. - Ах, ты так! - Бурлака в отчаянии бросил весла и схватил ружье. - Тогда получай! По воде вокруг плывущего зверька туго хлестнула дробь. Зверек крутанулся волчком, словно пытаясь ухватить себя за длинный хвост, и перевернулся вверх нежно-желтым брюхом.
