Когда он свернул в тенистую рощу, поднялся легкий ветерок. Он мягко дунул ему в лицо, а шелест листьев был единственным звуком, нарушавшим вечернюю тишину. Дрейку не потребовалось много времени, чтобы убедиться: туманные надежды, толкнувшие его на это путешествие, не сбудутся. Он не нашел ничего, даже следа, что здесь кто-то жил: ни консервной банки, ни мешка для мусора или золы. Совершенно ничего. Он походил вокруг, осторожно разгребая палкой кучи мертвых листьев, потом вернулся на шоссе. На этот раз женщина позвала его. Он заколебался было, но в конце концов подошел — она могла знать гораздо больше, чем сказала. Теперь она смотрела на него более дружелюбно.
— Нашли что-нибудь? — спросила она с плохо скрываемым нетерпением.
Дрейк мрачно улыбнулся при мысли о силе человеческого любопытства, потом уныло пожал плечами.
— Когда уезжает прицеп — это как дым: исчезает всякий след от него.
Женщина презрительно фыркнула:
— Все следы наверняка исчезли, когда появился тот старик.
Дрейк постарался не выдать своего возбуждения.
— Старик?! — воскликнул он.
Женщина кивнула, продолжая с обидой:
— Да, отлично державшийся старичок. Сначала он спрашивал у каждого, что за вещи продавала нам Селани, а через два дня утром мы, проснувшись, не нашли ни одного из этих предметов.
— Он их украл?!
Женщина исподлобья посмотрела на него.
— Вроде бы. Правда, за каждую штуку он оставил по доллару. Но все равно это как кража. Знаете ли вы, что у нее была сковородка, которая…
— Но чего он хотел? — удивленно прервал ее Дрейк. — Он ничего не объяснял, когда выспрашивал? Ведь вы же не позволили бы ему бродить здесь просто так?
К его удивлению, женщина вдруг потеряла уверенность в себе.
— Не знаю, что со мной случилось, — мрачно призналась она. — В нем было что-то такое… Он выглядел так представительно, словно был большой шишкой. — Она замолчала, разгневанная, потом фыркнула: — Мерзавец!
Глаза ее враждебно сузились, и она посмотрела на Дрейка.
— Совсем заморочили меня с этими разговорами. А сами вы? Стоите здесь и пилите меня все это время. Скажите лучше прямо: это вы заходили сюда две недели назад?
Дрейк заколебался. Перспектива рассказа всей истории этой женщине его не прельщала. Но она должна была знать нечто большее. Наверняка ей есть что рассказать о том времени, которое Селани со своим отцом провела в этой местности. Одно было ясно: если какие-то факты и известны, то, скорее всего, именно этой женщине.
Наконец Дрейк решился и рассказал ей все, закончив несколько неуверенно:
— Как видите, я человек, который ищет свое прошлое. Может, меня ударили по голове, хотя шишки и нет. А может, одурманили. Что-то со мной случилось. Вы говорили, что я туда пошел. А вернулся ли? И что там делал?
Он вздрогнул и замолчал, потому что женщина неожиданно пронзительно крикнула:
— Джимми! Иди-ка сюда!
— У-у-у… мама! — донесся из дома детский голос.
Ошеломленный Дрейк увидел, как из дома выскакивает растрепанный мальчуган лет двенадцати с оживленным лицом. Дверь захлопнулась за ним. Еще не совсем понимая, Дрейк слушал, как мать объясняет мальчику, что «этот господин получил по голове от тех людей из прицепа и потерял память, а сейчас хотел бы, чтобы ты рассказал о том, что видел».
Потом женщина повернулась к Дрейку.
— Джимми, — с гордостью сказала она, — никогда не доверял этим людям. Он был уверен, что они из-за границы, и постоянно следил за ними. Он видел, как вы туда пошли, и все, что случилось до момента отъезда прицепа. Он может вам подробно описать, что вы делали, — закончила она, — потому что видел все через окно, а кроме того, один раз заходил туда внутрь, когда их не было, чтобы проверить, не задумали ли они чего.
Дрейк с готовностью согласился. Причина сунуть нос в чужие дела была не хуже любой другой. В этом случае она оказалась ему на руку.
Мысли его прервал звонкий голос Джимми.
Был жаркий день. Узнав от женщины из первого дома, где живут Селани с отцом, Дрейк медленно приближался к рощице, которую она ему указала.
Где-то позади поезд два раза свистнул, а потом засопел. Дрейк подавил желание вернуться и сесть в него. Все равно бы не успел. Кроме того, ни один человек не откажется так легко получить состояние. При мысли о вечном пере и стакане он ускорил шаги.
В рощице он увидел прицеп, лишь когда повернул к первой тенистой группе деревьев. Заметив машину, Дрейк замер. Прицеп был гораздо больше, чем он ожидал, длинный, как товарный вагон, и такой же высокий, странной обтекаемой формы.
На его стук никто не ответил.
«Девушка бежала по этой дороге, — подумал он, — значит, должна быть внутри».
Дрейк неуверенно обошел этого монстра на колесах. Ряд окон на уровне глаз опоясывал прицеп по периметру. Сквозь них был виден блестящий потолок и верхняя часть стен, покрытых, как казалось, дорогими панелями. Внутри располагались три комнаты, и еще одна дверь вела в кабину машины, тащившей прицеп.
Вернувшись ко входу, Дрейк прислушался. Не было никакого звука, за исключением шороха верхушек деревьев под слабыми дуновениями ветра. Где-то далеко плаксиво засвистел поезд. Дрейк нажал ручку, и дверь открылась так легко, что все его сомнения исчезли. Он медленно отворил ее и встал на пороге центральной из трех комнат.
Его удивленный взгляд сразу же отметил роскошь помещения. Пол темно поблескивал, отполированный, как драгоценность. Стены гармонировали с ним дорогими тонированными панелями. Напротив дверей стояли диван, два стула, три шкафчика и несколько украшенных резьбой полок с произведениями искусства. Первое, что увидел Дрейк, войдя внутрь, была стоявшая у стены слева от двери корзинка девушки.
При виде ее Дрейк замер, а потом сел на пороге прицепа, свесив ноги наружу. Его волнение полностью исчезло из-за царившей вокруг тишины, и он с интересом принялся разглядывать содержимое корзинки. В ней было более десятка магических вечных перьев, по крайней мере три дюжины складных самонаполняющихся стаканов, около десяти округлых черных предметов, не поддавшихся его манипуляциям, и три пары проволочных очков. У каждой пары было прозрачное маленькое колечко внизу правого стекла. Похоже, футляры им не требовались, поскольку вряд ли была опасность, что они разобьются. Те, которые он надел, подошли идеально, и на мгновение ему показалось, что они соответствуют его зрению. Но потом он заметил разницу: все приближалось — комната, его рука, — и предметы не были размазанными, а выглядели так, словно он смотрел в бинокль средней силы. Образ вовсе не был деформирован. Потом Дрейк вспомнил о колечке — оно повернулось легко…
