Войдя к себе, Ботинкин остановился в дверях и окинул взглядом приготовленную для гостьи комнату, любовно сервированный стол с фруктами в вазе и коробкой шикарных шоколадных конфет. - Горбатого могила исправит... - с тоской пробормотал он, снял пиджак и небрежно повесил его на спинку стула. Из холодильника он достал запотевшую бутылку шампанского, повертел ее в руках и тяжело вздохнул: - Напиться, что ли... Ботинкин сел за стол, открутил с горлышка проволоку и едва успел отодвинуть от себя выстрелившую бутылку, облив пенистой струей и фрукты, и шоколад, и новую скатерть. Горько покивав сам себе головой, он налил полный фужер и, морщась, выпил шампанское мелкими глотками. Без стука распахнулась дверь его комнаты, и на пороге возник Александр, по пояс голый и в тренировочных штанах. - Между прочим, командир, - жуя потухшую папиросу, лениво прохрипел он. Сегодня двадцать восьмое июля. Ботинкин непонимающе посмотрел на него: - Я же вам оставил деньги еще вчера. - Где оставил? - забеспокоился Александр. - Ах, ну да, - хлопнул себя по лбу Ботинкин. - Это же я не вам оставлял... Извините, Саша, я вам завтра за три месяца вперед заплачу, хорошо? Александр прошел к столу, налил себе шампанского: - По какому поводу пьянка? Ботинкин растерянно пожал плечами: - Так... Отмечаю свое Ватерлоо. Александр залпом выпил шампанское, вытер губы ладонью: - Смотри, чтоб завтра - как штык... Как ты пьешь такую дрянь? Он открыл коробку с конфетами, сгреб целую горсть и, отправив в рот пару штук, невнятно пробурчал: - Мамашу угощу, хорошо? - Пожалуйста-пожалуйста... Александр пошел к выходу, но в дверях повернулся к Ботинкину: - Да, а ты чего бороду сбрил? - Для красоты... - печально глядя на развороченный стол, тихо вздохнул Ботинкин.
"Восьмерка" медленно катилась по улице поселка. Возле дачи номер 34 они увидели Стасика, который махал им рукой. Женя притормозил. - Привет, - сказал он, высовываясь. - Здорово, - Стасик поздоровался с Женей за руку. - Слышь, мужики, до станции подкинете? До магазина. Алка в восемь закрывает, опаздываю я... - Садись. Стасик резво прыгнул на заднее сидение. Машина тронулась дальше. Женя осторожно объехал лужу, почти коснувшись забора. Стасик за руку поздоровался с Валерой. - Чего такой радостный? - спросил Стасика Валера. - Ну! Со мной такое случилось!.. Рассказать - не поверите, мужики. Ребята разом насторожились. - Ну-ка, ну-ка, расскажи, - быстро проговорил Женя. - Такое дело, мужики, я сегодня только понял: Бог есть! - А-а... - разочаровано протянул Женя. - Это почему ты так решил? - с интересом спросил Валера. - Да вот, - начал с готовностью Стасик. - Было у меня вчера десять штук. Пять своих, и пять тех, что вы дали... - Так, - подбодрил Стасика Валера. - Дальше-то что? - Ну, что... Пошел я, как говорится... ну, это... за вином. К Чите. - Так-так, - поторопил его Валера. - Ну, взял два флакона самогонки... То есть вина. - Так. Выпил? - Ну, понятное дело. Но правда один, - другой я по пьяне посеял где-то... Или на халяву напоролся - не помню... Но дело не в этом. Я, когда брал, про себя, значит, прошу: "Господи! Сделай так, чтобы у меня всегда в кошелечке пятерка была!". И вот, мужики, утром проснулся я, сунулся в кошелек, а там - пятерка. - Ну и что? - недоуменно спросил Женя, останавливая машину у магазина. - Как - что? Я ж ее на вино потратил! - Тьфу, бред какой-то... - расстроился Женя. - Я-то думал. - Ладно, мужики. Я пошел. Счастливо оставаться! - Стасик выпрыгнул из машины и затрусил к дверям магазина, которые уже закрывала здоровенная молодая тетка. - Алка! Рыбонька! Погоди, еле успел... Вот спасибо... - он исчез за дверью. Женя тронулся через переезд. - Стой! - вдруг сказал Валера. Женя резко затормозил. - Когда ты давал ему пятерку? - тихо спросил Валера. - Во сне... - Так что, и ему приснился наш сон?! Из будочки выскочила бабка в железнодорожной униформе. - Проезжай! - закричала она. - Заснул, что ли?! Сукин сын! Женя тронулся дальше. Машина миновала переезд и свернула на шоссе к городу.
Маленькая каморка в Лужниках освещалась слабой лампочкой. Женька стелил себе постель. Валера, сидя в трусах на своей раскладушке, заводил будильник. Было без пяти двенадцать. - Жень, на сколько ставить? - На восемь... Нет на пол-девятого, пол-часа нам хватит. Женька взбил подушку и улегся: - Слушай, Валер, давай все-таки разберемся, что произошло с этим дурацким сном. Валера поставил будильник на пол рядом со своей раскладушкой, и тоже лег, закинув руки за голову: - Боюсь, что мы оказались в зоне какого-то излучения, - вокруг Москвы ведь полно до сих пор всяких военных "ящиков". - И Стас тоже? - с сомнением спросил Женя. Валера резко сел в постели: - Слушай, мы же, наверное, все облучились, весь дачный поселок. - И всем снился один и тот же сон? - иронично спросил Женя. - Ну, знаешь... - А что? - возразил Валера. - Это же все об'ясняет! - А ты не думаешь, что нас просто ловко разыграли? - Кто? - Ну, Володка же вполне мог договориться с Анечкой. - Гуд, - снисходительно кивнул Валера. - Володька запихнул в свой "Запорожец" двух спящих мужиков вместе с грудой аппаратуры и инструментов, и перевез их за тридцать километров, так что они даже не проснулись. И уложил по кроваткам. Гуд. Ну а как в твою теорию вписывается Стас со своей неразменной пятеркой? - Да Стас за бутылку что хочешь скажет и сделает! - отмахнулся Женя. - О'кей, - тонко усмехнулся Валера. - А как же концерт, - десять тясяч зрителей тоже решили с нами пошутить? - Да... - нехотя согласился Женя. - Тут действительно каким-то "ящиком" попахивает. Они помолчали. - Слушай, - зевнув, предложил Валера. - Может, завтра спросить у кого-нибудь еще, не произошло ли с ними чего-то подобного? Ну, например, у Димки с Наташкой? - Нет, их не надо трогать, они же просили... - Женька тоже зевнул. - У ребят медовый месяц... Спать давай, вон уже двенадцать. - Спокойной ночи, - сказал Валера и накрылся одеялом с головой. - Да! Давай завтра к Читенку зайдем, - предложил он, высовываясь из-под одеяла, и вдруг пораженно обвел глазами комнату. Это была его комната на даче, и Жени не было рядом. Он встал и, трогая руками стены, вышел в коридор. В дверях своей комнаты стоял Женя с топором в руке. - Женя, - дрожащим голосом спросил Валера. - Женя, это ты?
- Мать! - сказал, входя в комнату Александр Читков.- Кто там лазает? - Стасик... - ответила Чита. На подоконнике лежала кепка Стасика. Александр повертел ее в руках и высунулся в окно. - Эй, Стас! Где ты там? Иди сюда. В саду было темно. Александр прислушался. Что-то стукнулось в траву неподалеку от дома. Александр надел на голову кепку,закрыл окно и потянулся. - Ладно, мать. Пойду, пройдусь перед сном, - он накинул рубашку и пошел к двери. - Знаю я, куда ты таскаешься. Совести у тебя нет. - Ладно, не бурчи. Это мое дело, - Александр вышел, прикрыв дверь. Он в темноте прокрался через кусты смородины и перемахнул невысокий забор, оказавшись на соседнем участке. Из-под его ног испуганно шарахнулась загулявшая курица. Вздрогнув от неожиданности, Александр быстро сориентировался и мягким кошачьим прыжком обрушился на нее. Курица под Александром издала приглушенный звук и затихла. Александр поднялся, забросил обезглавленную птицу к себе на участок, затем снял с головы кепку, вытер ею руки и отбросил в сторону. Ступая по грядкам, он пробрался к окну и, спрятавшись в кустах жасмина, громко мяукнул. Окошко отворилась, и выглянула Люба. - Здравствуй, моя сладкая! - шепотом сказал Читков. - Саня, ты? Не вижу ничего... - Я. Выдь на минуту. Скажу чего. - Да что ты, Саня... Стас сейчас прийдет. - Да не прийдет. Он только что у матери бухла набрал, я видел. Ну, выйди, Люб. Люба молча скрылась в окне, через несколько секунд скрипнула дверь веранды, и на крыльце появилась ее крепкая фигура в ночной рубашке и пуховом платке, накинутом на плечи. Читков быстро вышел из кустов и, подхватив ее на руки, побежал к сараю. - Саня, да что ты... А вдруг Стаська заявится... Ну, что ты делаешь... Пусти. Читков молча добежал до сарая, ногой открыл дверь и шагнул с Любой внутрь. Здесь было сено, куры, хрюкнула за простенком потревоженная свинья. Читков опустил затихшую Любу на сено, припал сверху и стал стягивать с себя рубашку. Люба, ослабевшая от любви, вяло сопротивлялась. - Санечка...- шептала она. - Не надо... Стас прийдет... - Не бойся, моя сладенькая, не прийдет. Ну, иди, иди сюда... Свинья снова хрюкнула, заглушая томные вздохи и бормотание Любы.
