Кренин и Трейс увидели лес и пустыню, ледяные поля и тундру. Они увидели огромных рептилий, намертво схватившихся в извечном поединке за выживание; гигантские кожаные крылья, которые обрастали блестящими перьями так, что саблезубые летающие хищники прямо на глазах эволюционировали в настоящих райских птиц. Они увидели, как косматые и хищные обитатели деревьев словно по мановению волшебной палочки встали на задние ноги, начали делать примитивные орудия и объединяться в племена, стремясь вырвать свой беспокойный разум из всепоглощающего, вечно голодного мрака предыстории.
Они увидели зарождение цивилизации, города, подобно небывалым каменным цветкам, распускающиеся на равнинах. Они увидели смерть, открытия, войны и поклонение, эпидемии, пожары, наводнения, засухи. Они увидели вечную борьбу человека с природой, трагедию борьбы человека с человеком… век славы и век машин… И век разрушения, падающей с небес смерти и беспросветной темноты…
И вдруг своды зала вновь стали чисты. Сага сотворения растворилась в океане зеленого света.
Но теперь появился голос. Он раздавался ниоткуда, и, однако, он был везде. Он катился но залу, словно раскаты грома. Шептал, словно ветер в густой летней граве. Это не был голос мужчины или женщины. Это был просто голос.
– Живым с третьей планеты от мертвых четвертой планеты, привет, – произнес он. – Детям звезд от детей звезд, привет.
– Мы салютуем вам через пропасть в пятьдесят тысяч оборотов этой планеты вокруг звезды, которую мы называем Солнцем Но пусть наши слова станут для вас чем-то большим, нежели просто эхом минувшего, ибо есть между третьей планетой и четвертой нечто, связывающее их воедино.
– В воздвигнутых нами пирамидах мы оставляем вам единственное наследство, которое были в состоянии оставить – историю нашей расы. Когда-то мы, обитатели четвертой планеты, жили в прекрасном зеленом мире. Мы стали людьми богатыми, могущественными и ленивыми. Мы подчинили себе энергию элементов и даже энергию самого Солнца. Мы интересовались тайной жизни, и бессмертие было у нас в руках. Но вы сами видели окончательный итог нашего величия: голая, безжизненная пустыня и пирамиды, хранящие нашу память.
– Мы достигли бессмертия – это так, но заплатили за него слишком дорого: под конец мы стали бесплодны. В нашей власти была колоссальная мощь, но наш дух не мог с ней справиться. Споря о философиях (само стремление силой доказать их правоту выдавало их слабость), мы в конце концов уничтожили и нашу расу, и бесконечные богатства планеты, бывшей нашим домом. Мы победили силы природы, но не сумели совладать с силами разрушения в наших собственных сердцах.
– И однако, незадолго до гибели, в краткий момент торжества благоразумия, мы собрали тех юношей и девушек, кто еще мог иметь потомство. Нам не хотелось, чтобы наша раса исчезла без следа. И потому мы построили космические корабли. Мы дотянулись до третьей планеты. Мы отправили туда самое дорогое, что у нас осталось – наших детей. Мы очистили их разум от унылого знания, ставшего нашей погибелью.
Там, в лесах третьей планеты, мы предоставили им возможность заново пройти весь полный приключении и мук путь духовного и физического развития.
– Вы, слушающие сейчас наши слова – их и наши потомки. Вы снова имеете в своих руках неограниченную власть над материальным миром. Мы надеемся, что на этот раз ваш дух, снова закаленный в горниле эволюции, окажется в силах с ней совладать.
– Мы надеемся также, что вы возьмете эту планету и, объединившись единой целью, примените все свои знания и умения, дабы возродить зеленое плодородие, принадлежащее ей по праву. Вы – наши дети и наше будущее… Добро пожаловать домой…
Наступила тишина. Люди переглянулись. Слова бессильны. Ими нельзя выразить, какие чувства обуревали землян в этот миг. Они преклонили колени, словно сама пирамида стала гигантским храмом. Словно их немая благодарность способна долететь до тех, от кого их отделяли десятки тысяч лет. Затем они встали и медленно пошли назад…
* * *
Полковник Кренин и капитан Трейс вышли из пирамиды. Они опаздывали на десять минут.
Доктор Чи и профессор Томпсон уже собирались забросать их вопросами, но… Они увидели выражение их лиц, и все вопросы умерли у них на устах.
– Мы нашли ответ, – после долгого молчания сказал капитан Трейс.
– Какой ответ? – мягко спросил доктор Чи.
Кренин и Трейс были так спокойны, что, казалось, они находятся в глубоком шоке.
– Есть только один Ответ, – отозвался полковник Кренин. – Теперь ваша очередь. Идите и сами все узнаете.
– Нам там ничего не грозит? – спросил профессор Томпсон.
Полковник Кренин улыбнулся. Он. не отрываясь, глядел на что-то невообразимо далекое – много миллионов миль отсюда, а быть может, много тысяч лет в прошлом.
– Только нашей гордости, – тихо сказал он.
Томпсон и Чи ровным счетом ничего не поняли. Не видя другого выхода, они поднялись по трапу и скрылись внутри пирамиды. Кренин и Трейс остались их ждать.
– Я кое-что вспомнил, – наконец сказал капитан Трейс. – Как ты сумел понять, о чем рассказывал голос? Он же говорил по-английски.
– Нет, – покачал головой полковник. – По-русски.
Капитан задумался.
– Значит, – решил он, – ни по-русски, ни по-английски.
Помолчав, он добавил.
– Теперь мы стали совсем другими людьми.
– Да, – согласился Кренин, глядя на марсианскую пустыню. – Мы стали другими. Скоро настанет черед профессора Фронтенака, а потом мы установим камеры и телеретрансляторы. И тогда все люди Земли тоже станут другими.
– Капитан Трейс вырыл каблуком маленькую ямку в сухом красном песке. Он выстроил крошечную горку, другую, долину между ними…
– Как тебе кажется, – помолчав, спросил он, – мы сумеем вновь пробудить ее к жизни?
– Мы должны, – просто ответил полковник Кренин. – Это же наш дом.
