...Никто из жителей Утилиборга не заметил, когда это началось. Ни к чему было задаваться праздными вопросами. Вопросы требуют ответов, если надобно выяснить, почему плохо, - и устранить причину. У них же все шло хорошо, лучше не бывает. Нежданно-негаданно город попал в полосу сплошных удач, невиданного расцвета, беспрецедентного благополучия, обогащался со сказочной быстротой и легкостью.
На первых порах резко возросло количество выгодных сделок, успешно проворачиваемых афер, крупных и мелких обманов, головокружительных шулерских выигрышей - любых операций, направленных на приобретение и накопление.
Спустя короткое время процесс вступил в качественно новую стадию. Если б утилиборжцев могло заинтересовать что-либо, не имеющее непосредственного отношения к стяжательству, они бы обратили внимание на некую странность: не стало пострадавших, лишившихся благ в результате перехода последних в собственность другого. Какой-нибудь неудачник, скажем, проигравшийся в карты вчера, сегодня срывал втрое больший куш; мизерный остаток акций, разоривших биржевика, незамедлительно приносил ему прибыли, о которых и не мечталось; пойманный за руку взяточник (время от времени власти приличия ради решались на такой шаг) на полпути к месту заключения необъяснимо и внезапно получал столь внушительное новое подношение, что хватало и от тюрьмы откупиться и пополнить вклад в банке... (В этом месте темпераментный Радий Кварк опять не выдержал, призвал читателя - "коль скоро подобные упражнения могут доставить ему радость" - самостоятельно домысливать аналогичные примеры, и редактор, улыбнувшись максимализму молодого человека, аккуратно вычеркнул язвительный абзац.)
Наконец настал черед третьей стадии: для Утилиборга начался золотой век. Увы, он не был отмечен расцветом наук и искусств, а его обитатели ни в малейшей мере не приблизились к богоподобию. Но заботы, огорчения, беды, невзгоды и впрямь ушли в небытие. Незачем стало хитрить, ловчить, лгать, воровать, чего- либо добиваться, что-то преодолевать - все само шло в руки. Достаточно было помечтать перед сном о настенном телевизоре с дистанционным управлением, стереофоническом радиокомбайне, автомашине новейшей модели, в том числе иномарки, бесплатной или льгот-нон путевке на популярный курорт, круизный лайнер, о кетовой икре, крабах, связке воблы, твердокопченой колбасе, модном платье, загородном коттедже, благосклонности кинозвезды, доходном месте (далее следовало полюбившееся автору сардоническое обращение к читателю) - и наутро, самое позднее через денек-другой, утилиборжец получал вожделенное благо.
Поразительно, неправдоподобно звучит, однако и сейчас никто по-прежнему не задумывался над происхождением феномена. Брали, пользовались, имели, набирали впрок, про запас, на черный день, на всякий случай и, жадничая все сильнее, оголтело хватали, хватали, хватали... Не замечали, упоенные сладостным процессом вдохновенного, почти творческого приобретательства, па первых порах небольших, но все более разительных перемен и превращений.
К примеру, население города ощутимо прибавило в среднем весе; отдельные же особи достигли в этом отношении выдающихся результатов. Ути-Толстому, чтобы сохранить индивидуальность, пришлось переменить фамилию на Ути-Жирный. Очень скоро этого шага оказалось недостаточно - разжирели все, - и после ряда бесплодных дополнительных попыток спасти положение ему пришлось смириться с потерей лица. Плачевная участь постигла и Ути-Косого, чьи глаза, как и глаза всех сограждан, заплыв жиром, превратились в одинаково еле различимые щелки... И так далее.
По-настоящему же грозной, без преувеличения - фатальной, была метаморфоза иного рода. Избавленное от необходимости прилагать даже минимум усилий для удовлетворения постоянно растущих потребностей, общество утилитаристов начисто утратило былую напористость, житейскую хватку, цепкость, практичность, расчетливость, трезвую предусмотрительность и осторожное благоразумие - то есть именно те незаменимые преимущества, которые обеспечивали его жизнеспособность и прогресс.
Надо ли объяснять, что собой представляло абсолютное оружие планеты Оскаленная?.. Агр Экспансий то и дело с величайшим удовлетворением шевелил усами-вибраторами, сладостно потирал их один о другой и попутно подключал все новые батареи так называемых "дубликаторов" - устройств, создающих из эфирного вещества вселенной любые блага, в овладении которыми утилиборжцы видели цель и смысл жизни. Надежно замаскированное в ином пространственно-временном измерении, абсолютное оружие оскалианцев безотказно выполняло свое страшное назначение... А в принципе, если задуматься, ничего нового. Деморализация всегда была решающим фактором поражения противника. Разве что применительно к данному конкретному случаю старый термин обретал жутко-ироничный оттенок. Понятия "накопительство" и "мораль" изначально несовместимы. Отсюда следует - космическим захватчикам можно было и не стараться особенно, рано или поздно утилитаристы неизбежно сами бы захлебнулись в болоте ненасытной жадности. Да только ведь и агрессор, как воплощение вполне определенного нравственного, вернее безнравственного, начала, недалеко ушел от стяжателя; он обязательно спешит, опасаясь конкуренции со стороны другого агрессора... Итак, пора перейти к тому, что обусловило крах честолюбивых замыслов Агра Экспансия и стоявшей за его чешуйчато-панцирной спиной инопланетной империи.
Жил в городе Утилиборге человек, выделявшийся в массе его обитателей подобно белой вороне, попавшей в стаю черных сородичей, и если его давным-давно не заклевали, то единственно по причине занятости несравненно более важными делами, а какими - уже известно. Вряд ли кто-нибудь возьмется объяснить, почему он таким уродился, - и не в том главное.
Деловитые соотечественники называли его по-разному: Ути- Дурак, Ути-Безделышк, Ути-не-в-своем-уме, Ути-Блаженный, Ути- Никудышный и т. п. Все определения, с позиции утилиборжцев, были одинаково справедливы. И все равно ошибочны в одном - никакой он был не "Ути", потому что плевал с высокого дерева на богатство и его атрибуты. Все свое носил с собой, причем особой заслуги в том не было, личное достояние Дурака - остановимся на данном прозвище - ограничивалось одеждой, сменой белья, парой крепких рук, веселым сердцем и ясной головой. Ночевал где придется, ел что заработает. Над ним смеялись - беззлобно, поскольку не становился поперек дороги; его не обижали, так как использовали на каждом шагу: там поднять что-либо тяжелое и грязное, поднести, унести, прибрать, сбегать... И на этом-то Дураке споткнулась искушённая в завоевательных межпланетных экспедициях Оскаленная, о него расшибла бронированный лоб, впустую, не сумев разгрызть, лязгнула острыми клыками!
