— Бессмертны ли мы, — спросила однажды Лючия, — или каждому из нас предназначено умирать тысячу раз?
У него все еще не было ответа на ее простой вопрос, хотя Питер обдумывал его множество раз. Он сам или его оригинал — причем сказанное справедливо для большинства копий участников миссии — имели врожденные изъяны, делавшие личность энграммы нестабильной. Из сотен, посланных с Земли, ни один не продержался самостоятельно больше нескольких недель. Со всяким из них случались тяжелые аварии, принудительные «отключки» и перевод энграммы в долговременную память.
Сам Питер выжил, попав сначала в виртуальную среду, а затем — будучи «загруженным» из хранилища — в сознание андроида, что дало его энграмме и стабильность, и надежное физическое тело, позволяя ощутить собственную цельность. Вдруг однажды цепочка взаимосвязанных событий нарушила спокойствие Эландера. Он уже не был лишь тем, кем должен быть — как то диктовалось кодом его первой личности. Он менялся и эволюционировал.
Хацис избавила Питера от барьеров внутреннего «Я», присущих всякой копии, Практик, в свою очередь, наделил его тело свойствами живого человеческого существа. Однако у Питера по-прежнему не было ни понимания собственного мира, ни ясности своего положения относительно других энграмм, к ним он чувствовал лишь странную привязанность.
Больше ли это, чем простое родство? — думал он. — Или чем сострадание?
Напротив, Хацис всегда составляла прекрасный союз со своими копиями. Они подходили друг к другу, как сочетаются кусочки одной сложной мозаики, — по крайней мере так выглядело внешне. Собственные же копии Питера отталкивали его, всегда и резко отвергая предложения сопоставить части их общих воспоминаний, сформировав некое единство. И это пугало Питера в большей мере, чем он ожидал.
— Не может быть потрясения более сильного, чем то, что доставляет личности ее отторжение собственным «Я», — так внушала ему Хацис после первого подобного инцидента. — Это даже больнее, чем потерять близкого человека или лишиться собственного дома.
Ирония заключалась в том, что именно Хацис была той, кому пришлось повести Питера по этому пути. Быть тем человеком, рядом с которым пройдет все — начиная от пробуждения Питера на Адрастее в новом теле, до его уверенности в ее, Хацис, обиде за нечто, взятое у нее Питером. Правда же в том, что одна Хацис уже погибла, давно, вместе с «Фрэнком Типлером» и всей его командой — и что это случилось после одной из первых атак Морских Звезд. И еще в том, что теперь рядом совсем другая Хацис — последняя из настоящих людей, чудом оставшаяся в живых.
— Если твой дубликат предпочтет смерть через поглощение — это его проблема, не твоя. Не позволяй его провалу увлечь на дно тебя самого. Ты больше не он, Питер. Ты уже лучше — так позволь ему уйти. Кем бы ты ни стал, не существует таких моральных обязательств, чтобы не идти вперед самому.
— Но куда я направлюсь?
Тогда Питеру был необходим ее ответ.
— Нас поддерживает одно: мы сами. Стоит помочь себе — и тогда победим мы все.
Диалог явственно запомнился Питеру. Это было, когда они впервые обняли друг друга — и тоже не в порыве любви или страсти, а из желания простого утешения перед лицом жестоких обстоятельств.
— Необходимо ясное представление, какой именно идее ты привержен, — сказала она. — И если уж корабль дал течь — убедись, что привязан к маленькому плоту, а не к тонущему судну. Так?
— И ты — мой плот, Кэрил?
Помнится, ее смех заполнил всю кабину сверхсветового корабля.
— Прижмись ко мне, Питер, все может быть… И пусть мы потонем вместе!
Он кивнул сам себе. Все это правда — он должен сам отыскать свой центр тяготения, должен сам вытащить себя из депрессии. А еще — чтобы его усилия чего-то стоили — должен найти путь к спасению остатков человечества. Да и, конечно, он не был уверен, что обращение к сообществу даст им готовое решение, однако не мог не видеть уверенности Хацис. Это был ее путь и ее талант. То, как она организовала сопротивление с Сотиса, доказывало способность Кэрил к великим свершениям и демонстрировало ясность ее идеалов. Были, однако, и такие моменты, когда Питер сомневался, не лучше ли выйти из игры с кем-то еще, вроде Фрэнка Эксфорда. Пока Фрэнк не втравил их во все это, никто даже не помышлял о противостоянии с Морскими Звездами.
— Кроме всего прочего, должна быть причина, и весомая причина, — сказал Питер Эландер, обращаясь уже сам к себе.
После боя осталось всего сорок процентов флота «мусорщиков» Юлов/Гоэлов и шесть поселений людей, включая Сотис и Вегу. Морские Звезды потеряли всего один из своих больших куттеров, корабль в форме диска, в сравнении с которым все созданное человеком больше напоминало ненужный на войне хлам. Может, эта скромная победа и значила что-то в смысле укрепления боевого духа — если бы не оставалась вероятность появления у Морских Звезд кораблей еще большего класса, в сравнении с которыми уже знакомые куттеры покажутся простыми песчинками.
В итоге союзники узнали о Морских Звездах то, чего не могли знать раньше, и вот почему Фрэнк-Топор сделал то, что было сделано! Нужен разум военачальника, чтобы осознать: для определения военной мощи противника должно готовиться к жертвам; должно также готовиться принять бой, из которого необязательно выйдешь победителем. Когда Морские Звезды были еще незнакомы, они представлялись огромными и ужасными. Сейчас очевидно, что пока безликий враг имеет и свои слабые стороны. В конце концов это успокаивало, пусть ограниченность сил врага и не была особенно явной.
Мысли Эландера повернулись к Эксфорду, и Питер задался вопросом: где теперь может находиться экс-генерал? С тех пор как битва при Бейде была столь неудачно завершена, об этом человеке совсем не было вестей — ни об одном из его воплощений, — а его база на Веге теперь лежала в руинах; возможно, это произошло не без содействия самого Эксфорда, пожелавшего скрыть собственные следы.
— Входящая почта, Питер, — прервал размышления Эландера бесстрастный голос корабельного информатора.
Искусственный разум сверхсветового корабля располагал менее сложной структурой, чем сами Дары Прядильщиков, но и он был достаточно гибким.
— Сообщение исходит от сверхсветового корабля, который вы называете «Жемчужина».
— Этим ли кораблем командует Тор?
— Думаю, что так, Питер.
— Отлично. Если она ищет встречи с Сол — сообщите ей, кто я.
— Сообщение адресовано лично вам, Питер, — отрезал голос информатора.
Эландер нахмурился. Копия Кэрил Хацис из поселения, известного под именем Тор, числилась пропавшей вот уже несколько дней. Вернувшись, она должна была отчитаться, обратившись лично к Кэрил, которую среди энграмм знали как Сол, но вовсе не к нему самому. Возможно, Тор беспокоила реакция на ее доклад, ведь она покинула миссию «крестового похода», не посоветовавшись ни с кем, сразу после того как поселение было уничтожено.
