Ознакомительная версия.
— Ты искажаешь цитату, — заметил Нортон. — Речь шла…
Барни отмахнулся:
— Не суть важно. Они нашли эту волну и уже готовы запустить ее. Тум, ту-тум, тум. От Земли вот-вот ничего не останется, и то, что я единственный человек, который это понимает, ничуть не умаляет угрозы.
Нортон осторожно взял листок. Даже его скромных познаний в естественных науках хватило, чтобы увидеть всю нелепость дядиной теории. Но спорить он не рискнул — у Барни наверняка в запасе есть еще огромное количество доводов, опровергнуть которые Нортон не сможет.
— И зачем им это нужно?
— Как зачем? — удивился Барни. — Это же анархисты. Они же ненавидят мир и способны на многое, лишь бы его уничтожить. Ты посмотри на Басманти — у нее на лице написана эта ненависть. И еще скука. А скучающие люди в сто крат опаснее.
— Полей ее водой. Если она действительно такая ведьма, как ты расписываешь, она должна исчезнуть.
Барни нахмурился.
— Не уверен, что сработает. Хотя, если принять во внимание многолетнее вегетарианство и, как следствие, низкий процент жиров, при повышенной кислотности…
Нортон уже пожалел, что поднял эту тему.
— Ну хорошо, допустим, все настолько плохо. Тогда почему твои анархисты до сих пор не уничтожили Землю?
— Они чего-то ждут… — задумчиво протянул Барни. — Хотел бы я знать, чего?
— Может, они шантажируют мировые правительства? Тогда беспокоиться не о чем, получат они свой миллиард и дело с концом.
— Ты не знаешь анархистов, — Барни вздохнул. — Деньги их не интересуют.
— Тогда — удачного расположения звезд? Лишь Сириус войдет в созвездье Девы…
— Сириус? — Барни задумался. — Сириус слишком далеко, чтобы оказать на Землю хоть сколько-нибудь заметное влияние. В отличие от Солнца или Луны, которые…
Барни замолчал. На широкое лицо медленно наползла задумчивая отрешенность. Нортон прекрасно знал это выражение — свидетельство того, что в голове дяди сцепились какие-то шестеренки, направив поток мыслей в совершенно неожиданную сторону.
— Полнолуние! — вскричал Барни. Вскочив с дивана — при его комплекции зрелище феерическое, — он кругами забегал по кухне. Нортон испугался за свою коллекцию: не многие экспонаты были в состоянии без потерь пережить столкновение с дядей.
— Что, полнолуние?
— Неужели не понятно? Магма — та же жидкость, она подчиняется тем же законам. Приливы и отливы, вот в чем дело! Когда ближайшее полнолуние? Они начнут именно тогда…
Нортон облегченно вздохнул:
— Оно два дня как прошло.
Барни повернулся к племяннику:
— Точно?
— Абсолютно. Так что у тебя есть почти месяц.
Барни расплылся в улыбке.
— Почти месяц! — Он обрушился на диван, и тот затрещал от возмущения.
Новость настолько успокоила дядю, что Нортон уговорил его остаться до конца следующей недели. Они болтали допоздна, пока Барни не задремал. Нортон не стал его будить — только укрыл шерстяным одеялом и со спокойной душой отправился спать.
* * *
Ущербная луна заливала кухню мерцающим серебристым светом. Широко раскрыв глаза, Барни Вторник смотрел в потолок, слушая звуки ночи: шелест листвы, стрекот сверчков и низкое шипение собственного дыхания. Где-то далеко кричал козодой.
Бессонница вернулась около полуночи. Наверное, возраст — даже пиво не помогает сну. Одеяло казалось невероятно тяжелым, диван — страшно неудобным: Барни даже не пытался ворочаться, все равно без толку.
Итак, у него есть еще месяц. Странно, конечно, что анархисты пропустили прошлое полнолуние. Впрочем, куда ему понять, что творится в их выжженных злобой и скукой мозгах? Значит, они будут дожидаться следующего прилива магмы. А будет это…
Ужас холодной волной прокатился по телу Барни. Проклятье! Он не учел инерцию и трение — сизигийный прилив отстает от лунного цикла на два дня. Они начнут сегодня!
Барни с трудом выбрался из плена одеяла. Схватил карандаш и листок, на котором объяснял Нортону концепцию акустического уничтожения Земли, и, шлепая по холодному полу, добрался до стола. На Барни со всех сторон смотрели бесчисленные садовые жабы — в их молчаливых взглядах он почувствовал поддержку и одобрение. Давай, Барни Вторник! Мы верим в тебя, мы на тебя надеемся.
— Я не подведу, — прошептал он.
Барни впился зубами в кончик карандаша. Он должен понять, как их остановить. Если икс…
Уравнения стремительно разрастались, заполняя собой все мыслимое пространство. Это полнолуние: цифры тоже подвержены приливам. Но с ними он мог справиться, должен был. Старая добрая математика — только она способна спасти мир.
Лист быстро кончился, а искать новый не было времени. К счастью, рядом лежала книга с непонятными картинами — Барни начал с форзацев, а вскоре уже писал на полях. Если правильно подсоединить провода и создать соответствующее электромагнитное поле… Слишком сложно.
Ему нужно как-то перехватить волну. Звук, выведенный в другую плоскость, уже не представляет никакой опасности для планеты. Кроме того, если он рассчитает подходящий угол, отраженная волна вернется к источнику, и от жуткого инструмента не останется ни щепки, ни гайки. Главное — найти приемник.
Консервные банки не годились — слишком маленький объем. Барни затравленно огляделся, но вокруг были лишь жабы. Он вцепился в последний клок волос на затылке. Неужели все? Еще чуть-чуть, и взрыв разнесет Землю, а он так и не сможет ее спасти.
Барни в сердцах пнул ножку стола. Удар прошел мимо и достался одной из стоящих на полу жаб, которая отозвалась обиженным гулом. Не чувствуя боли в ушибленном пальце, Барни зачарованно вслушался в низкий звук и чуть не рассмеялся от счастья. То, что нужно!
Бронзовая жаба была размером с поросенка; Барни поставил ее на стол и осмотрел со всех сторон. Вроде китайская, если судить по бугристой коже, хитрому прищуру и ожерелью из монет с иероглифами. Для его целей она подходила идеально: раскрытая пасть сработает прекрасным резонатором, а внутренние пустоты направят звук в нужную сторону. Если он сможет установить ее в непосредственной близости от инструмента, планы анархистов попросту рухнут. Зажав амфибию под мышкой, Барни поспешил к двери.
Нортон проснулся от громкого стука. Похоже, хлопнула дверь. Он мысленно отругал себя за то, что не догадался закрыть ее на щеколду. Вот теперь ночные сквозняки гуляют по дому.
Он перевернулся на бок и некоторое время лежал, думая, чего же хочет больше — пить или все-таки дальше спать. Жажда вроде побеждала, однако вылезать из-под теплого одеяла было лень. Но сон медленно отступал, и наконец Нортон нашел в себе силы подняться.
Ознакомительная версия.
