- Они просчитались. Неразбериха, которая возникла при немецком наступлении, позволила мне сбежать из полицейского участка. Правда, прямиком оттуда я попал в концлагерь. Постепенно я начал разбираться в сложившейся ситуации. Конечно, я ничего не мог предусмотреть, опираясь на исторические сведения, - это по плечу лишь нашим историкам или тем, кто всерьез интересуется подобными вещами. Я вступил добровольцем в немецкую армию, но вскоре понял, что войну они проиграют. Тогда я перешел линию фронта и, попав к американцам, выложил им все, что мог разузнать за время службы у немцев. Так я стал работать на американскую разведку. Рискованно, конечно, есть немало шансов на такой службе схлопотать пулю. Но, как видишь, - все обошлось. Меня пронесло. Я закончил войну, имея много друзей, которые потом помогли мне перебраться сюда. Ну, а все остальное - лишь следствие моего прошлого.
Моя сигара погасла. Я зажег ее снова. Сигары у Майкла были отменные. Их ему поставляли из Амстердама.
- Как зерно на чужой почве, - сказал я.
- О чем ты?
- Ты же знаешь. Руфь в изгнании. К ней плохо относились на родине, но ностальгия ее мучить все равно не переставала.
- Я этой истории не знаю.
- Она есть в Библии.
- Ах, да! Мне, наверное, стоит перечитать Библию. - Его настроение круто изменилось, передо мной в кресле сидел подтянутый, уверенный в себе человек - тот Майкл, которого я привык видеть.
- Да, - сказал он, проглотив остаток виски, - в прошлом у меня было немало упущений, да и условия теперешней жизни меня тоже мало радуют. Вот ты, например, наверняка вернешься назад, когда, пойдя в туристический поход столкнешься с отсутствием горячей воды, электричества и многих других вещей, без которых, как утверждают их производители, просто нельзя жить. Мне бы тоже сейчас хотелось бы иметь аппарат для уменьшения земной гравитации или клеточный стимулятор, но этого у меня нет, и я прекрасно научился обходиться без этих столь необходимых для меня вещей. Но вот тоска по своему времени, по своему дому… Можно привыкнуть ко вкусу чужой еды, к чужому языку и чужим обычаям, ко всем этим мелким дрязгам, которыми вы постоянно занимаетесь сейчас и которых не избежать в будущем. Но в будущем все будет иным - все абсолютно. Путь, который пройдет цивилизация, можно сравнить лишь с путем солнца за миллионы лет!
По своей ли воле люди во все времена перекочевывали с места на место? Мы исчисляем свой род от того поколения, которое сумело противостоять любой стихии, вынести все испытания и, прочно осев на одном месте, дать начало своему роду! - глубокая морщина пролегла между его бровей. - Я приспособился ко всему. Назад я уже не вернусь, даже если меня амнистируют и пригласят вернуться. Я ненавижу те методы, с помощью которых они правят страной.
Я допил виски и, ощущая на языке его божественный вкус, лениво поинтересовался:
- Значит тебе здесь нравится?
- Да, - твердо ответил он. - По крайней мере, пока. Я преодолел эмоциональный кризис. В этом мне помогла моя работа сейчас и стремление выжить - в прошлом. У меня было все эти годы слишком мало времени, чтобы жалеть себя. Сейчас мое дело, моя работа увлекают меня все больше и больше. Это увлекательная игра, в которой даже если что-то и не удается, человека все равно не наказывают высшей мерой! Я нашел здесь то, что безвозвратно утеряно людьми будущего. Я клянусь, что ты даже понятия не имеешь, насколько прекрасен и экзотичен город, в котором ты живешь! Только вдумайся - в то же самое время, когда мы здесь беседуем, всего в пяти милях отсюда, возле атомной лаборатории, на часах стоит солдат, а неподалеку от него в подъезде замерзает бродяга. А еще где-то идет оргия на вилле миллионера, где-то священник готовится к утренней молитве, недавно в город приехал арабский торговец, не спит шпион из России, прибывает корабль из Индии!.. - Он немного успокоился и, посмотрев на двери, ведущие в спальню, продолжил нежным, взволнованным голосом: - А моя жена? Мои дети? Нет, я не вернусь! Моя жизнь - здесь!
Я последний раз затянулся сигарой:
- Ты действительно неплохо приспособился к этой жизни!
Майкл, у которого от моих слов окончательно улетучились остатки плохого настроения, улыбнулся:
- Ты, я вижу, всерьез поверил во все эти россказни?
- Ты знаешь, - да! - ответил я и, затушив в пепельнице сигару, поднялся из кресла. - Уже поздно. Собирайся. Нам пора идти!
Вначале он ничего не понял. Но, когда до его сознания дошел смысл моих слов, он вскочил с кресла, словно разъяренный кот: - Мы?!
- Конечно, - сухо ответил я, доставая из кармана пистолет с парализующими капсулами. - Остановись. Против этой штуки ты бессилен. Мы просто проверяли тебя. Ну, а теперь - пошли!
- Нет, - чуть слышно промолвил он, кровь отхлынула от его лица. - Нет, нет, ты не сможешь этого сделать, это будет нечестно по отношению к Амалии, к детям…
- Это тоже входит в твое наказание.
Явысадил его в Дамаске за год до того, как войска Тамерлана разорили этот прекрасный город.
This file was created with BookDesigner program [email protected] 01.01.2009
