— Может, я ошибаюсь, но сейчас в Москве, да и не только в столице — во всём мире творятся довольно странные вещи. Русские продукты куда-то исчезают, будто аграрная Россия никогда не кормила весь «забугорный» мир, не продавала в Первую мировую зерно наступавшим немцам, не откармливала Фиделя Кастро с его барбудосами, не снабжала безвозмездно продуктами Африку и Китай, а всегда просила милостыню у великодержавной Америки. Американскими продуктами забиты сейчас все магазины. Но это ещё полбеды. Американские учёные в конце двадцатого века придумали генную модификацию организма! Все об этом знают, но упорно замалчивают! А почему? Ведь обыкновенную бактерию какого-либо растения заражают чужеродным геном другого организма. Например, клубнику скрещивают с генами камбалы, а помидоры — с генами скорпиона! И что получилось? Сам Мичурин вместе с Павловым должны были бы поклониться американцам в ноги. Клубника и помидоры теперь не боятся мороза. Но вот незадача! Клубника, прошедшая трансгенизацию, не только потеряла свой вкус, она через одно-два потомства не сможет больше давать ягод. К тому же земляные грядки, где росла это клубника, стали уничтожать свои внутренние бактерии, а затем червяков, жуков, гусениц. Значит, продукт, прошедший трансгенизацию, перестаёт плодоносить, а за приобретением нового надо обращаться к одной из американских компаний. Американцы отравили практически все продукты. Более того, трансгенизации у них подвергаются животные и птица. Знаменитые «ножки Буша» — из той же коллекции. Под видом того, что они стремятся накормить весь мир, американцы везде, где только можно, убивают землю и ставят любую страну на колени не оружием — голодом. К несчастью, наше правительство прыгает перед америкосами на цыпочках, будто шуты гороховые. Так что мы с ребятами тоже будем вкушать продукты, прошедшие трансгенизацию. Но меня сейчас интересует другое — генно-модифицированный элемент со съеденным продуктом попадает в человеческий организм, а что дальше будет?
Девушка ещё со студенческих времён приучилась разговаривать сама с собой. Это было полезно для усвоения изучаемого предмета, а с другой стороны возразить Валлисе никто не мог, поэтому девушка чувствовала себя всегда правой.
— Помрём мы, конечно же, не сразу, — подытожила Валлиса. — Но есть возможность взглянуть на тех же рядовых американцев. Давно известно, что среди населения США свирепствует ожирение и распространяются онкологические болезни. А в России везде исчезли тараканы. Эти «пруссаки» всегда питались той же едой, что и человек. Первыми не выдержали тараканы. Какое тебе ещё доказательство, человек?! Американские евреи решили не ждать Машиаха или Мешиха, а сами попробовали стать творцами природы. В результате отравили почти всю планету. Никакой Четвёртой мировой войны не понадобится…
Валлиса вздохнула и с сожалением посмотрела на пустое место, где несколько минут назад вырисовывалось голографическое изображение начальника.
Может быть, она только что пыталась виртуально разговаривать с ним? К тому же девушка сегодня чётко увидела оборотную сторону своего начальника. Кто же он в действительности? Почему она давно уже попала под его руководящее крыло и выполняла беспрекословно любые просьбы, советы, приказания?
Какие-то смутные отношения принялись складываться меж ними, когда она приняла в подарок кольцо из халколивана [9] в виде золотой змеи с рубиновым глазом, кусающей себя за хвост.
Валлиса никогда и ни от кого не принимала подарков, тем более дорогих. Но каждый человек в подлунном состоит из того, что он может и чего не может: никто до сих пор не прельстил девушку ни подарками, ни уговорами, а змейка от Станислава Сигизмундовича была такой ласковой, обворожительной, притягательной, что колечко непременно захотелось примерить. Обвившись вокруг указательного пальца девушки, змейка уверила новую хозяйку в пользе, красоте, в необычайной благодати от будущей дружбы. Так они и подружились: Валлиса не смогла, да и не захотела снимать колечко, а змейка устроилась на указательном пальчике, будто там и родилась.
Что же было дальше? На это девушка никогда бы не смогла ответить, потому что какие-то дела, проблемы, решённые за день, всегда казались ей глобальным взносом в проходную жизнь человечества. Только на следующий день вся глобальность уходила, просто исчезала, уступая место другим, не менее важным проблемам. Что же всё-таки было? И стоит ли вспоминать прошлое, ведь когда-то сам Сын Человеческий сказал апостолам: никогда не живите прошлым или будущим, живите сегодняшним днём, пусть все дела ваши будут только сегодня и никогда правая рука не должна знать, что делает левая. Но, с другой стороны, зачем жить, если прошлое надо оставлять в прошлом? Тогда жизнь человека тут же превратится в проблемное кружение собаки вокруг столба, пытающейся укусить собственный хвост. Людям всегда нравится выглядеть лучше, чем на самом деле. А что брать за основу из окаянного прошлого, как не себя самого, как не те дела, сотворённые тобой? Ведь именно из своих совершённых дел и состоит человек. Но лучше всегда помнить только хорошее и значимое. Тем более о себе! К тому же, Валлиса любила себя похвалить в такие моменты, дескать, настолько поумнела! — не в пример окружающей толпе!..
Память вернула её в прошлое, чтобы лучше поздно, чем никогда проанализировать жизненные приключения, если только человеческие отношения между Валлисой и Станиславом Сигизмундовичем можно было назвать приключением. А что же это тогда?
По зимней Москве, расплёскивая колёсами жидкий снег, перемешанный с крупной солью, мчался великолепный белоснежный «Линкольн Континенталь». Проскочив Крестовский мост и площадь Рижского вокзала, лимузин свернул в сторону Каланчовки, где в узких старинных улочках суеты было поменьше, к тому же движение поспокойней.
На заднем сиденье сидела элегантная брюнетка неопределённого возраста, следя отрешённым, остановившимся взглядом за пробегающими мимо двух-трёхэтажными особняками, среди которых неожиданно высвечивались из-за деревьев современные типовые панельные башни американского стеклянно-офисного покроя. Сигарета в руке пассажирки монотонно дымилась, роняя на пол сизые хлопья пепла. Лимузин, снабжённый газовыми амортизаторами, не очень-то трясло на вездесущих русских ухабах, но иногда по всему корпусу машины пробегала дрожь, будто автомобиль под стать живому коню своеобразно реагировал и выказывал недовольство выбоинами.
Ещё раз, свернув на проспект Сахарова, «Линкольн» ретиво, как породистый скакун, подлетел к довольно мрачному зданию, облицованному красным гранитом, сверкающему холодными чёрно-зеркальными стёклами, похожими на затемнённые по случаю витрины ритуального магазина.
