Неловкое молчание зависло над столом.
- Вряд ли, - наконец выдавил Дональд. - У нас с твоей мамой хорошие гены. Твоя бабушка настояла, чтобы мама вышла замуж за человека с хорошим генотипом. В наших семьях не было людей с врожденными дефектами.
На это возразить было нечего. Почувствовав, что ее загнали в угол, Летиция отодвинула стул и, извинившись, выскользнула из столовой.
Поднимаясь к себе, она слышала обрывки разговора. Родители о чем-то возбужденно спорили.
Роалд взбежал по лестнице следом за ней и, обогнав, злобно спросил:
- Зачем ты все это затеяла? Мало мне в школе этого дерьма, так нужно было его сюда принести?
Она вдруг вспомнила сцены из прошлого, показанные АК. В те годы семье с их доходами дом с четырьмя спальнями был не по карману. В Соединенных Штатах и Канаде жило вполовину меньше людей, чем сейчас. Люди больше страдали от безработицы и экономической нестабильности. Автоматизированных рабочих мест было меньше. Процент людей, зарабатывающих на жизнь физическим трудом - строительством, выращиванием и сбором урожая, рытьем траншей, - был в десять раз выше, чем сейчас. Сейчас такого рода тяжелой работой занимались лишь члены религиозных сект или сельскохозяйственных общин Венделла Барри.
В те времена Роалда и Летицию считали бы одаренными детьми с прекрасным будущим.
Стараясь разобраться в своих ощущениях от этих картин, Летиция вдруг подумала, что Рина совершенно права.
Из нее получилась бы отличная старушка.
Мама вошла в комнату, когда Летиция поправляла волосы. Джейн застыла в дверях и заплакала. Летиция смотрела на ее отражение в бабушкином трюмо, завещанном ей четыре года назад.
- Ты что? - мягко спросила Летиция, не выпуская изо рта старинные заколки.
- Это скорее моя идея - моя, а не твоего отца, - сказала Джейн и подошла поближе, скрестив на груди руки. - Я - твоя мама. А мы ведь никогда не обсуждали эту тему.
- Никогда, - согласилась Летиция.
- А почему мы заговорили об этом сейчас?
- Наверное, потому что я подросла.
- Да. - Джейн посмотрела на картины, развешанные по стенам, - какие-то диковинные лесные пейзажи, выполненные в мягких, пастельных тонах. - Когда я ходила беременная тобой, мне было страшно. Одна мысль постоянно не давала мне покоя: а вдруг, пойдя наперекор всем, не послушав ничьих советов, мы совершаем непоправимую ошибку? Но я носила тебя под сердцем, чувствовала, как ты шевелишься в моем животе... и знала - ты наша, только наша, и мы, только мы в ответе за твое тело и душу. Я была твоей матерью, а не доктора.
Летиция подняла на Джейн глаза, наполненные злостью, отчаянием и... любовью.
- А теперь я слушаю тебя и, оглядываясь назад, пытаюсь представить: что бы я чувствовала, оказавшись в таком же положении? Наверное, тоже бы с ума сходила. Роалд еще не успел ощутить свою непохожесть на других - он слишком молод. Я пришла, чтобы сказать: я знаю, что поступила правильно. Правильно не по отношению к нам, не по отношению к ним, - тут она показала на бескрайний мир, простирающийся за окнами, - а по отношению к тебе. Это сработает. Обязательно сработает. - Джейн помолчала немного и вдруг достала из-за спины книгу в мягком коричневом переплете. - Я решила снова тебе ее показать. Ты помнишь прабабушку? Ее бабушка переселилась сюда из Ирландии вместе со своим дедушкой. - Джейн протянула ей альбом.
Летиция неохотно взяла его и принялась листать. В альбоме были черно-белые фотографии, отпечатанные на бумаге и поблекшие от времени. Ее прабабушка не слишком походила на бабушку - ширококостную и грузную. Прабабушка, похоже, все жизнь проходила тощей.
- Пока оставь альбом у себя, - сказала Джейн. - И подумай обо всем хорошенько.
Утром пошел дождь - строго по распорядку. Летиция ехала в школу в полупустом вагоне метро, рассматривая сквозь усеянное дождевыми каплями стекло проплывающие мимо окраинные ландшафты - ухоженные зеленые террасы, перемежающиеся с запущенными пустырями. Попав на школьную территорию, она направилась к обветшавшей постройке с уборной, старой и теперь почти неиспользуемой. Это место часто служило ей укромным пристанищем. Несколько минут она стояла в белом коридоре, глубоко дыша, потом подошла к раковине и сполоснула руки - так торжественно, словно совершала некий ритуал. А потом медленно, неохотно повернулась к своему отражению в треснувшем зеркале. Уборщица уже побывала здесь сегодня, оставив после себя свежий запах чисто вымытой сантехники.
Ранним утром здесь всегда царило какое-то оцепенение. Летицию иногда даже пугала изолированность от внешнего мира. Войдя в старую уборную, и сама она как бы исчезала из настоящего и попадала в прошлое - на шестьдесят лет назад...
А интересно, случись такое на самом деле, как бы она к этому отнеслась?
На третьей паре Летиция получила письменное предписание явиться в кабинет Рутгера, "как только будет возможность" - на нормальном языке это означало немедленно.
Проходя мимо Рины, она поймала на себе ее взгляд, ровным счетом ничего не выражающий.
Рутгер был довольно красив - открытая улыбка, экстравагантная манера одеваться. Возраст - сорок три. Его возраст отсчитывали настольные часы жизни - страсть всех ПД старшего поколения. К нему - шефу отдела консультантов - в школе относились вполне благожелательно.
Когда Летиция вошла в кабинет, Рутгер пожал ей руку и предложил стул.
- Итак, вы хотели со мной о чем-то побеседовать?
- Да, - сказала девушка.
- У вас есть проблемы? - приятным баритоном расспрашивал ее Рутгер. Наверняка он неплохо пел. В прежние годы многие ПД этим увлекались.
- АК говорит, что все дело в моем собственном восприятии.
- Да? И каково же оно?
- Я... я уродина. Я самая страшная девчонка в школе. Я - единственная уродина.
Рутгер покачал головой:
- Я не считаю вас уродливой. Но скажите мне, что хуже - быть уникальной или быть уродливой?
- Сейчас все по-своему уникальны, - возразила Летиция с едкой усмешкой.
- Да, так мы вас учим. Но вы в это верите?
- Нет, - сказала она. - На самом деле все одинаковы. А я... - Она тряхнула головой. С какой это стати Рутгер копается в ее душе? - ...Я атавизм. И при всем желании не могу стать ПР.
- Думаю, это пустяковая проблема, - торопливо проговорил Рутгер. Он даже не присел - наверное, не рассчитывал на длинную беседу.
- Мне она не кажется пустяковой, - возразила Летиция, чувствуя, что гнев ее вот-вот вырвется наружу.
- Да бросьте вы. В молодости всякая ерунда кажется значительной. Вы кому-то завидуете, вы не нравитесь себе, во всяком случае, внешне. Ну и что - подобные комплексы лечатся диетой или в крайнем случае временем. Думаю, с возрастом вы обязательно расцветете. Уж поверьте - я в этом кое-что понимаю. А что касается отношения к вам окружающих... Меня тоже когда-то считали гадким утенком.
