- А вы на экран так ни разу и не посмотрели?
- Нет. Сначала занят был, а после молнии я к телеку и подойти боялся - опасно! У нас в селе, лет десять назад телку во время грозы убило, а вот у соседей...
- Да-да. Гроза дело такое... А сколько времени прошло с момента, как Морозов выскочил из комнаты до того, как вы сами выбежали во двор?
- Не засек. Минуты три-четыре, может пять...
- Ясно. А что вы можете сказать о взаимоотношениях Морозова и Лихачева? Были между ними какие-нибудь ссоры?
- Ссоры? Да нет. Спорили они часто, даже ругались - все из-за этой своей философии. Так ведь из-за этого не убивают.
- То есть, вы считаете, что у Морозова не было никаких поводов, чтобы убить Лихачева?
- А я знаю? В душу ему не залезешь. Вы у Агинского Славки порасспрашивайте, он с ними компанию водил.
Следователь понял, что из Ступова больше ничего существенного не выжмешь и завершил разговор стереотипной фразой насчет присылки копии протокола.
Когда он выходил из комнаты 101, за его спиной царило молчание и на затылке он ощущал давление взглядов четырех пар глаз.
5
Следователь вышел в холл, но покидать его не спешил, хотя на территории завода делать ему было уже нечего. В глубокой задумчивости стоял он в центре зала и пытался систематизировать и увязать полученную информацию.
И, откровенно говоря, что-то ни черта не складывалось и не увязывалось у младшего следователя Александра Холмского, которого в детстве дразнили не иначе как Шурик Холме, что возможно, и предопределило его дальнейший жизненный путь и выбор профессии.
Вроде обстоятельства дела ясны настолько, что ясней и быть не мажет. Все на виду, все запротоколировано и захронометрировано. Все действия участников драмы можно восстановить с точностью чуть ли не до секунды. Но от этого сами действия понятней не становятся.
Что побудило Морозова сорваться с места и броситься в цех? Сам он на допросе показал, что как раз в тот момент, когда залетевшая в комнату шаровая молния зашла за телевизор, на экране он увидел лежащего в крови Лихачева и кого-то склонившегося над ним. Кто это был, он не узнал, так как толком не успел рассмотреть, но ясно, что кто-то знакомый, с завода. Увиденное на экране и заставило его побежать в цех.
Следователь попросил его напрячь память и вспомнить, кто склонился над телом Лихачева. Морозов, заявил, что знает только, что кто-то хорошо знакомый, а кто - вспомнить не может.
На вопрос, как он может объяснить, что глядя на экран телевизора в одно и то же время с начальником цеха и начальником смены, он видел совершенно не то, что видели они, Морозов лишь буркнул что-то невнятное и погрузился в молчание, из которого следователю не удалось его вывести.
Все это наводило на подозрения. Не получалось логичной, цельной картинки из показаний разных свидетелей. Никак не получалось...
- Гражданин следователь... - послышался вкрадчивый, тихий голос.
Холмский вздрогнул и обернулся.
Перед ним стоял один из давешних доминошных партнеров Федора Ступова. Это был человек совершенно неприметной наружности, какой-то немного скособоченный и как бы пришибленный. Говорил он тихо, почти шепотом и в течение всего разговора ни разу не посмотрел следователю в глаза. Кажется, единственной его отличительной приметой была пара стальных коронок на передних зубах.
- ...я извиняюсь, гражданин следователь, - продолжал человек, - вот вы тут у Ступова про Морозова с Лихачевым выспрашивали, так Федька про них ничего и не знает. А вот мне кое-что известно...
- Хорошо, - сказал Холмский, - идемте, я запишу ваши показания. Как ваша фамилия?
Незнакомец в ужасе замахал руками.
- Нет-нет, гражданин следователь, я так... сугубо, так сказать, неофициально... Если уж Морозов Лихачева пришил, то Агинский, дружок его, если разнюхает, что я показания дал, ни перед какой мокрухой не остановится.
- Вы что же считаете, что Лихачева убил Морозов?
- А кто же еще? Спекули они, гражданин следователь, фарцовщики. Одна банда.
- У вас есть основания так говорить?
- Конечно же есть, гражданин следователь! Вот сами посудите - сижу я в столовке, обедаю, а за соседним столиком Лихачев с Морозовым, и между собой, так, вполголоса - бу-бу-бу - ля-ля-ля... Мне, конечно, до феньки, да ведь уши не глаза - в сторону отведешь, а все равно слышишь...
- Ну и что же вы услышали?
- Так я ж и рассказываю - Лихачев, значит, Морозову говорит, спекуляция, мод, опасно, сесть можно, следствие, то да се... А тот ему в ответ - не боись, посылки в тюрягу слать буду, в места заключения, значит... И долго так ругались, сначала вполголоса, а потом уже и на крик перешли, да все непонятно, все по-блатному, по фене, а потом видят - и рядом сижу, ну и смолкли. Я, конечно, вида не подал; мол, обедаю, шницель рубаю, ничего не вижу, ничего не слышу, о своем мечтаю. Ну, они на меня буркалами позыркали и успокоились. Вот и все мои на них подозрения, гражданин следователь. Чего не знаю, того не знаю, врать не буду, а это своими ушами слышал. Так что, спекули они, гражданин следователь, одна шайка. Фарцанули чего-нибудь, а капусту не поделили, ну и пришил один другого... Я пошел, гражданин следователь, всего хорошего.
И странная личность повернулась и быстро зашагала прочь.
- Постойте, - закричал вслед Холмский, - я должен это все официально оформить...
Но личность только замахала руками и нырнула в коридор.
- А черт с ним, - махнул рукой следователь, - лицо его я запомнил, если нужно будет - откопаю.
Он нахмурился.
- Но если все это правда, что он мне тут наплел, то, кажется, дело другой оттенок принимает... Если спекуляция, какие-нибудь махинации, и кому-то, скажем, нужно убрать Лихачева и поставить под удар Морозова... Врубиться, скажем, в канал связи и подать на телевизор, что у техников стоит совсем другое изображение... Да, надо все это обдумать. Скверно, что Агинского нет - самое время его опросить. Придется ждать...
Он решительно зашагал к выходу.
6
Агинский приехал только через день и с самого утра объявился в кабинете следователя. Холмский к этому времени уже выработал стройную концепцию, включающую фальсификацию изображения на телеэкране и спекуляцию драгметаллами и дефицитными деталями. Он был настроен решительно.
- Скажите, - спросил он Агинского, - что вам известно о спекулятивных махинациях, в которых принимали участие Лихачев и Морозов?
Долгие две минуты Агинский глядел на следователя пустым взглядом. Его лицо не выражало совершенно ничего.
Под конец следователю стало как-то неловко и он, опустив глаза, засуетился, без нужды перекладывая на столе какие-то бумаги. Потом робко поднял взор, кашлянул:
- Так что вы можете сказать, по этому... э-э... поводу?
