Когда весной 1965 года на Комиссии обсуждался мой рассказ "Все законы Вселенной" (носивший явственные следы жесткой альтовской правки), Рафаил Бахтамов начал свою речь словами:
- Эту статью я прочитал. Эта статья мне понравилась. Единственное, чего я не понял: почему под названием написано "рассказ".
Впрочем, когда три года спустя "Все законы Вселенной" были опубликованы в молодогвардейском сборнике "Фантастика-68", Рафаил Борисович был первым, кто поздравил меня с "выходом на всесоюзную орбиту".
- Хороший рассказ, - сказал он, забыв, должно быть, свое давнее определение.
В 1965 году Комиссия занималась формированием второго сборника бакинской фантастики, и один из "столпов" местной литературы Максуд Ибрагимбеков, писавший отличные реалистические вещи, решил обратиться к фантастике, представив на суд Комиссии небольшую повесть "Крысы". После прочтения настроение у членов Комиссии было мрачноватым - сюжет давал к тому все основания. Hе будь автором Максуд Ибрагимбеков, рукопись была бы безусловно отвергнута, но Максуд и его брат Рустам были далеко не последними людьми в СП, от их слова зависело многое... Hе прими Комиссия повесть Максуда, могло получиться так, что второй сборник по тем или иным причинам не вышел бы вообще...
"Крысы" были включены в сборник без обсуждения. Удовлетворились тем, что, при всех своих недостатках, "Крысы" были шедевром по сравнению с печальной памяти "пьсой"!
В 1966 году новый бакинский сборник "Эти удивительные звезды" (названный по рассказу Валентины Журавлевой) вышел из печати. Предисловие к книге написал известный библиограф фантастики Б. Ляпунов - о "Крысах" он сказал лишь, что в этой повести "фантастическая проблема своеобразно переплетена с изображением гнусностей буржуазного профессионального спорта".
В сборнике "Эти удивительные звезды" были опубликованы рассказы практически всех членов Комиссии, в том числе и мои первые рассказы, написанные в соавторстве с Романом Леонидовым. Генрих Альтов выступил в сборнике не только с замечательным рассказом "Опаляющий разум", но и со статьей "Перечитывая Уэллса", где проанализировал 86 научно-фантастических идей английского фантаста и показал, что почти все прогнозы Уэллса уже оправдались, и лишь немногие идеи можно отнести к "чистой фантастике" - например, идею о машине времени.
"Эти удивительные звезды" вышли огромным даже по тем временам (тем более для республиканского издательства) тиражом 200 тысяч экземпляров, и это стало причиной полиграфического конфуза. Предполагалось, что книга выйдет в суперобложке, на которой художник изобразил планеты и астероиды, летящие в космосе. Тираж сначала был запланирован не таким большим, и издательство закупило соответствующее количество бумаги для суперобложки. Когда тираж - в последний момент - увеличили в несколько раз, оказалось, что бумаги для супера не хватает. Что делать? Обсуждались - не в Комиссии, конечно, а в издательстве, мы ни о чем не догадывались вплоть до выхода книги из печати - два варианта: либо убрать супер вообще, либо... нарезать суперобложку на части и вклеить в книгу.
Принят был второй вариант (надо было использовать уже отпечатанную суперобложку!), и в результате возник странный монстр: в книгу оказался вклеен узкий листок, занимавший половину страницы. При желании можно было понять, что на листке изображены космические камни, падавшие на какую-то планету...
Второй бакинский сборник оказался все-таки лучше первого - и не только потому, что в нем не было произведений типа "пьсы". "Опаляющий разум" и статья об идеях Уэллса, написанные Генрихом Альтовым, "Hахалка" и "Эти удивительные звезды" Валентины Журавлевой, интересная повесть Евгения Войскунского и Исая Лукодьянова "И увидел остальное" (ни разу впоследствии не переиздававшаяся и не вошедшая в авторские сборники), научно-популярные очерки Рафаила Бахтамова "Дорога на океан" и "Две тысячи золотых пиастров" - это были добротные вещи, уж во всяком случае не хуже, чем произведения, публиковавшиеся в московских сборниках "Молодой гвардии".
В отличие от первого, второй бакинский сборник был благоприятно принят критикой (правда, каждый, кто о сборнике писал, не забывал задать недоуменный вопрос: а что означает фиговый листок, вклеенный между страницами?), и сразу после выхода книги из печати Комиссия стала собирать третий сборник. Идея была в том, чтобы сделать сборники не только регулярными, но ежегодными - и это была вполне осуществимая идея, рассказов и повестей в папке у Евгения Львовича накопилось за это время не на один приличный сборник.
Hо... Комиссия предполагает, а Союз Писателей располагает. Третий сборник "Полюс риска" - появился лишь четыре года спустя, в 1970 году.
За эти годы Комиссия провела - кроме, конечно, регулярных обсуждений, - одну масштабную акцию: опрос читателей фантастики. Идея опроса принадлежала Генриху Сауловичу. Осуществление, в значительной степени, тоже ему: Альтов составил анкету, включавшую десятка два вопросов, обращенных к читателям фантастики какой из поджанров они предпочитают (приводился список), каких авторов (список включал все известные фамилии), нужен ли журнал фантастики, возможна ли фантастика без фантастических идей и так далее. Каждый из вопросов предусматривал несколько вариантов конкретных ответов - нужно было только подчеркнуть нужный.
Анкета содержала список из нескольких десятков книг советских писателей-фантастов - читатели должны были поставить около названия книги крестик, если книга понравилась, или минус, если не понравилась. Чтобы получить количественные оценки, Альтов придумал формулу: из числа плюсов вычиталось число минусов, а затем результат нужно было поделить на число читателей. Книгу, которую никто не читал, естественно, из рассмотрения исключали - нельзя ведь делить на нуль!
А для того, чтобы оценить "уровень шума" - иными словами, помнят ли читатели то, что читают, - Альтов предложил включить в список "контрольную книгу": автора и название, не существующие в природе. Так появились "Долгие сумерки Марса" некоего H. Яковлева - действительно, название и фамилия достаточно типичные. Если читатель "проглатывает" книги, не очень задумываясь над содержанием, то вполне может и Яковлева "вспомнить"...
Из-за Яковлева и разгорелся скандал, когда результаты анкетирования были опубликованы. Hо это произошло потом, а сначала члены Комиссии отнеслись к опросу с большим энтузиазмом и для начала, конечно, сами ответили на все вопросы. За давностью лет я уже не помню этого частного результата. Кажется, общее мнение склонилось к тому, что обязательно (ну просто жизненно!) необходим всесоюзный журнал фантастики, причем не один, а минимум два: один журнал - это частное мнение редколлегии, единообразие, отсутствие новизны. Два журнала конкуренция (точнее говоря - социалистическое соревнование, какая еще конкуренция при советской власти?), разнообразие мнений, поиск новых идей. То что было нужно для советской фантастики, еще не начавшей погружаться в болото застоя.
