- Вы слышали, нет, вы слышали, Шатович, каковы подонки. Цивилизацию они, видите ли, спасают. Плевать им на цивилизацию, величие - вот, что им нужно. Цезарями хотят быть. - Шатович переглянулся с сидевшим рядом Максом.
- Спокойно, Саша, - выставив вперед ладонь, шепотом произнес тот.
-Исход, кажется, ясен. Если после просмотра расчетов, акцент в пользу проекта не изменится, придется действовать самим. - Ройд немного успокоился и вопросительно посмотрел на Макса с Шатовичем.
- Что значит самим? Они же, если сейчас победят, бог знает что наделают, и вы им не помеха. Муравьи вы перед ними без решения конференции.
- А мы и не конкурируем, - возразил Макс.
- Но только я считаю, что пусть я стану бандитом, но все от меня зависящее сделаю, чтобы этого не допустить.
Ройд склонился к креслам Макса и Шатовича.
- Ну, и что же вы намерены сделать, если не секрет.
Макс тоже нагнулся и тихо сообщил.
- Если они смогут убедить комиссию в своей правоте, а они это смогут, потому что всех там купили, то придется играть с ними не по правилам. Уж слишком они одурманили массы своей идеей. Все красиво, все стройно, а вот выйдет более, чем ужасно, и увидеть это сейчас дано не всем.
Ройд сполз почти под кресло.
- Что значит - не по правилам? Вы что же, хотите срок получить из-за этих негодяев?
Шатович вздохнул.
- Не волнуйтесь так сильно, профессор. Эта игра требует жертв. Даже если все будет о'кей, планы реализации в расчетах до мелочей имеет один лишь директор концерна. Здесь они покажут лишь кое-что, обобщенно. Я узнал, что расчеты эти хранятся в банке концерна на личном счете директора. Код знает только он. Они считают, что таким образом все спрятали надежно, но они просчитываются.
Ройд выпучил глаза на коллег.
- С ума сошли, это же пожизненное заключение каждому, как минимум, вы же ученые, а не убийцы.
Макс схватил Ройда за руку.
- Профессор! Это наше дело. Ваше дело - молчать. Я жертвую собой, и это мое право. Даже тот попугай, произносивший с трибуны речи о потомках, хочет для них остаться благодетелем. Я же хочу остаться для них тем, кем я есть, и сделаю все до конца по-своему. Я уверен, меня поймут.
Ройд откинулся в кресло.
- Неужели нельзя добиться законным путем, ведь еще не все потеряно?
Шатович не дал ему закончить.
- Законным? А знаете ли вы, что вон тот жирный, в кресле председателя, получил за эту неделю от того с бабочкой столько, что количество нулей этой суммы не поместится на метровом листе бумаги. Вы занялись этим вопросом месяц назад, а они уже много лет покупали себе гарантии, и сегодня вам, Ройд, этого боя не выиграть.
В зале потух свет. Начался просмотр расчетов. На экране сменялись схемы, дотошно разъясняемые конференции работниками концерна, мелодично меняющими свои голоса и создавая целостное впечатление гармонии происходящего и намечаемого.
Ройд тяжело дышал. Макс облокотился о колени Шатовича и, дотянувшись почти до самого уха профессора, сказал:
- Дорогой вы наш. Вы слишком гуманны для подобных дел, а потому были бы в положении тявкающей собачки. Но, слава богу, есть мы, и мы сделаем все, что надо, не боясь замарать руки.
Ройд зашевелился в кресле.
- Раньше надо было действовать, раз уж такие террористы. Мешать надо было, не давать работать им. Сами встрепенулись только сейчас. Теперь уж что, сделать ничего не успеете. Директор ведь тоже у них не дурак, так вы его и поймаете, помечтайте больше. Как своих ушей вам его не видать.
Макс совсем лег на ноги Шатовича.
- Это вы, профессор, напрасно говорите, что мы ничего не делали. Десять зондов - это не пустяки. Резервы у них большие, и без тех железок обошлись, но вина уж тут не наша, мы, как говорится, что могли...
Ройд аж подскочил.
- Что?! Так это ваших рук дело? Ну, и работнички у меня в институте. Я не удивлюсь, если завтра мне предъявят претензии в том, что я шеф подпольного боевого союза. Шатович, вы что, тоже знали об этих зондах?
Шатович кивнул.
- Да, профессор. Я не знал, я их и нашел. Все резервы, которые мы с Максом имели, все были вложены в борьбу с корпорацией. Жаль только - мало их было. Получи мы хоть еще одну установочку - и концерн не досчитался бы уже побольше своих спутников.
Ройд повернулся боком.
- Ребята, сказать мне вам нечего, судья вам он, - профессор показал пальцем в потолок. - Но будьте осторожны. Если кто-нибудь узнает об этих делах, вы на долгие годы перестанете делать расчеты на бумаге и перейдете на мел и бетонные стены.
Макс сел на место и равнодушно посмотрел на появившуюся на экране схему. Слева донесся тихий шепот профессора:
- Укрепи и сохрани их, - дальше невнятно что-то еще.
"Это надо же, всю жизнь такой ярый атеист, а тут вдруг в бога поверил",- подумал Макс, косясь на Ройда.
Опять сменившееся изображение на экране показывало, как объяснял работник концерна, наиболее предполагаемую динамику намеченного события. Расчеты прилагались здесь же, в правой части экрана...
Жозеф поставил бокал на столик возле кресла.
- А что? Действительно положение было настолько безнадежным? Обыграть их официально вам было не под силу?
- Есть такие вещи, которые, хоть и знаешь, доказать невозможно. К примеру, подкуп комиссии. Я знал это. Я видел, швыряет после конференции деньги председатель, до этого живший весьма незажиточно. Но чем я докажу, что эти деньги ему дал концерн, если все сразу осведомлены о том, что он их получил в наследство от какого-то дяди. А документы тут как тут, все по закону, все шито-крыто. И вообще, молодой человек, прожив жизнь, я вам вот что скажу. В драке со злом пачкаться бояться только слюнтяи. Мол, надо быть честным всегда и до конца. Это философия инфантильных трусов, которые, кроме как поразглагольствовать, больше ничего и не могут. А настоящий борец с беззаконием не постесняется и подло поступить. Надо лишь видеть разницу между тем, кто убивает детей, прикрываясь идеей и обладая при этом силой, и тем, кто такого ждет для отмщения с револьвером за углом из-за того, что силы не имеет. Может, пример и не очень удачен, но вполне по нашей теме.
Жозеф встал и подошел к окну.
- И что же было дальше? Заседание длилось еще долго?
... В центральной ложе встал председатель.
- Уважаемые собравшиеся, я считаю, представители концерна весьма убедительно, как с теоретической, так и с практической точки зрения, доказали свою правоту. Я также прошу прощения у уважаемой группы ученых за то, что не предоставил им достаточного количества времени для изложения своих взглядов на данный вопрос. Не делал я это намеренно, дабы мы могли принять объяснение представителей концерна наиболее целостно. Теперь же, когда суть вопроса и он сам, надеюсь, полностью ясны, я, еще раз извиняясь, прошу для выступления кого-нибудь из вас.
