Ознакомительная версия.
– А может, меня отпустят?
– Тогда я сделаю это насильно.
С этим доводом Дюдя согласился. Он положил руку на ладонный контакт и вздрогнул. Ощущение, подобное щекотке или легкому покалыванию. На самом деле миллионы тончайших силиконовых биосенсоров входят под кожу, находят нервные окончания и подсоединяются к ним. Так подсоединяют к телефонной сети подслушивающее устройство. Сенсоры читают нервные электропотенциалы, настраиваются и начинают вырабатывать противоположные. Любое нервное напряжение гасится за сотые доли секунды.
Теперь, контролируемый аппаратом, Дюдя сидел прямо, как проглотивший палку, и отвечал бесцветным металлическим голосом. Эмоций в нем было не больше, чем в спинке стула. Впрочем, никакой аппарат не мог гарантировать, что он говорит правду.
– Итак, вы не работали с людьми? – спросил Реник.
– Нет, только с растениями и птицами.
– Что вы делали с растениями и птицами?
– Я сделал следящую систему.
– Из фасоли?
– Нет, из канарейки. Вначале из канарейки, потом из других птиц.
– Как?
– Все, что видела или слышала птица, передавалось ко мне на экран вриска или на телеэкран. Птицы маленькие, их никто не прогоняет и никто не стесняется.
Никто не ожидает, что птица может за вами следить.
– Получилось?
– Я совершенствовал систему три года. Сначала птицы просто улетали, потом я догадался ставить на лапку управляющее устройство, такое, знаете, как используется для быстрой дрессировки собак. Я специально заказал маленькое.
– За кем вы следили?
– За девушками. У моих соседей есть дочь, которая любит ходить голой. Она приглашает подруг и те раздеваются вместе с ней.
В этот момент комиссар понял, что Дюдя говорит правду: с его внешними данными и характером за девушками можно только подглядывать. Но потратить три года на изготовление следящей системы?
– При обыске не нашли никакой аппаратуры слежения, – сказал Реник, – где она?
– Вот здесь, – Дюдя с трудом стащил перстень с толстого пальца. – Здесь управляющий чип, а птица сейчас сидит за окном и смотрит на нас. Если позволите, я покажу.
– Показывайте.
Дюдя набрал несложный код. Виртуальный экран развернулся в воздухе и показал стену, окно и в окне двух человек.
– Увеличить?
– Да. Насколько возможно.
Изображение увеличилось так, что Реник смог прочесть марку своего карандаша, лежащего на столе. Дюдя помахал себе рукой и экран повторил движение.
– У птиц очень хорошее зрение, – пояснил Дюдя, – а я старался увидеть все подробности. Вы понимаете? Я хотел все рассмотреть.
– Понимаю. Отлично сделано.
– Может быть, я смогу его запатентовать?
– Не думаю, – комиссар щелчком отключил успокаивающее устройство. Дюдя сразу осел на стуле, как будто из него вышел воздух. Сейчас комиссар улыбался, а это не предвещало ничего доброго.
– Почему вы так не думаете?.. – выдохнул Дюдя.
– Потому что мне не нравится форма ваших ногтей. Молчать, сволочь!
Комиссар хлопнул ладонью по столу, так, что Дюдя подпрыгнул на стуле.
Если Дюдя и собирался что-то сказать, то теперь он совершенно онемел. Сейчас комиссар улыбался совсем ласково.
– Я тебе расскажу, как было дело, – продолжил комиссар Реник, – ты бы никогда не смог создать такую хорошую систему слежения, если бы вначале не модифицировал свой мозг. Вначале ты форсировал свои изобретательские способности, а потом уже сделал систему. Но твои ногти тебя выдали.
– Я не…
– Молчать, я сказал! Я на своем веку видел сотню таких как ты. У нормального человека не бывает таких ногтей. Можешь не оправдываться, я тебя не слушаю. Сейчас тебя отведут на генетическую экспертизу, а уже потом я тобой займусь по-настоящему. Могу сразу рассказать, что с тобой будет. Во-первых, тебя стерилизуют, чтобы ты не смог завести детей и распространить испорченные гены. Если ты уже завел детей, их поставят на учет. А потом…
– Что потом?…
– Потом тебя накажут за то, что ты сделал.
Когда кричащего Дюдю увели, Реник подошел к окну и попытался разглядеть в листве птицу. Канарейка мирно сидела на ветке зонтичной рябины – красивейшего городского растения, чьи гроздья вырастают к осени до величины зонтиков. Он взял оставленный на столе перстень с управляющим чипом. Обыкновенная модель, надо же. С помощью таких штук обычно контролируют поведение собак и крупных домашних животных. Но система превосходна. Грех не использовать такую находку.
Дюдю пока можно подержать, допустим, в изоляторе. Сейчас лето, все в отпусках, интересоваться никто не будет. Да и потом тоже не будет.
Он поднял трубку и набрал внутренний номер генетической экспертизы.
– Как там мой воспитанник? Ага. Я так и думал. Давайте его для начала в изолятор, пусть посидит. Точно, все по полной программе.
Глаза птицы – такие острые, такие точные и, в то же время, такие незаметные. Удивительно, что никто не додумался до этого раньше. С помощью птиц можно будет следить за любым человеком в городе и не только в городе. Это открывает определенные перспективы. Во-первых…
Он повернул перстень и птица порхнула на подоконник. Желтая канарейка, с виду совсем нормальная. Наверняка модифицирован только мозг. Реник посадил канарейку на свою ладонь и поднес к лицу. Милая птичка. Глазки как черные бусинки, такие острые глазки…
Он одновременно видел и птицу и свое громадное лицо, светящееся на экране. Каждая морщинка, каждый пупырышек на коже увеличились тысячекратно и от этого казались уродливыми, как кожура королевского мандаринисса.
– Почему они исчезли? – спросила Мира, – Это была комета?
– Динозавры? Нет. Сказка про комету это для маленьких детей. Просто они стали не нужны. Помнишь тот гибридный фробус, который ты вырастила на окне?
Его самый сильный лист был величиной с тарелку. Но как только ты повернула растение и свет стал падать на другие листья, сильный лист сразу сморщился, пожелтел и опал. То же самое произошло с динозаврами. Все ненужное отмирает – так устроена природа.
Сейчас за окном моба уже шел настоящий дождь красных стрелок и некоторые полоски начинали выстреливать снизу вверх. Но вот уже минуту как стрелок не становилось больше. Может быть, приступа сегодня не будет. Надо лишь оставаться спокойной и не думать об этом. В этом вся трудность, почти невозможность: приступа не будет, если ты будешь спокойной и холодной как ледышка, но стоит чуть-чуть заволноваться и ты пропала: давление двести двадцать и все остальное тоже зашкаливает, красная тьма перед глазами и еще кое-что пострашнее, о чем можешь знать только ты сама.
Ее пальцы играли с золотым паучком-чесалкой.
Ознакомительная версия.
