Ознакомительная версия.
— Спокойнее, — попросил Антон, — в вашем случае вам не помог бы ни один традиционный врач. У вас был рак в последней стадии. Потому скорая вас и привезла к нам.
— Ерунда, — буркнул я, — откуда вы знаете, что у меня рак в последней степени? Вы же даже не проводили никаких анализов.
— Все анализы давно проведены во время вашего пребывания в городской больнице, — ответил Антон, — мы только ждали, когда у вас наступит очередной приступ, чтобы доставить вас к нам.
— Вы ставите надо мной эксперимент, как над подопытным кроликом, а теперь пытаетесь оправдаться, — упрямо заявил я, — я подаю на вас в суд.
— Вы не правы, — скорбно сказал Антон, — вы к нам несправедливы… Вам ведь все равно уже…
Лицо доктора вдруг придвинулось ко мне, и я разглядел его черепную коробку, а в ней полушария мозга, оплетенные сетью кровеносных сосудов. Глазные яблоки, похожие на пару шариков для пинг-понга, сидели в черепе. От них тянулись пучки нервных волокон.
— О, господи! — выкрикнул я и отшатнулся от кошмарного монстра.
— В чем дело?! — спросил доктор настороженно.
— Я вижу ваши мозги. Кажется, мне в голову вживили ренгеновский аппарат.
— Модификация зрительных анализаторов завершена! — возвестил громоподобный голос у меня в голове. На этот раз я отнесся к его присутствию гораздо спокойнее.
— Скажите, доктор, — проговорил я, стараясь не смотреть на Антона, — в своей работе мне приходится изучать много научной литературы. Я кое-что читал о нанотехнологиях. Вы хотите сказать, что засунули в меня микророботов.
— Медицинских наноботов, — подтвердил он, — самое современное решение. Наноботы — саморазвивающийся высокотехнологический комплекс, произведенный у нас в России в секретной военной лаборатории.
— Сдается мне, они воспринимают мое тело, как опытный полигон, — с самым несчастным видом проговорил я, — и достраивают его по своему вкусу.
— Это невозможно, — улыбнулся Антон (за эту улыбку мне захотелось его придушить), — ваши наноботы настроены только на восстановление клеток печени.
— Черт побери, — заорал я, — скоро я сам стану одной большой печенью! Надо же что-то делать! У меня в глазах теперь ренгеновский аппарат, а слух такой, что я могу различить, как по стене ползет паук.
— Но это же неплохо, — заметил Антон.
— По-вашему это неплохо?! — выкрикнул я. — А как насчет пятерки мертвецов в таких же пижамах, как у меня. Я и сейчас слышу, как они ходят по коридору. — Я поднял вверх указательный палец. — Вот. Шажок. Еще шажок. Остановились.
Доктор заметно побледнел.
— Не понимаю о чем вы, — проговорил он, — но обещаю сделать все, чтобы вам помочь.
— Вот-вот, сделайте все, — сказал я, — или я уезжаю прямо сейчас и обращаюсь в правоохранительные органы. Куда, кстати, вы дели мою одежду?
— Не волнуйтесь так, — посоветовал Антон, — все будет в порядке. Ваша одежда в прачечной. Мы вернем ее по первому вашему требованию. Полагаю, эти эффекты временны. Очень скоро все придет в норму. А сейчас попробуйте поспать.
— Хорошо, — пообещал я, будучи уверен, что уснуть не смогу. Если ты слышишь, как бьет крыльями птица за окном, ползет по стене паук, и шагают мертвецы в коридоре, вряд ли тебе удастся забыться успокоительным сном.
Доктор ушел. Я лежал под одеялом, прислушиваясь к своему телу. Мне было очень и очень страшно. Кто-то прошел по коридору, приблизился к двери моей палаты и несколько раз повернул ключ в замке. Он ушел, все стихло. Меня заперли. Я прорычал ругательство. Вскочил с кровати, подбежал к двери и ударил в нее кулаком в знак протеста. Потом нажал на кнопку. На этот раз никто не откликнулся на мой зов. Я давил кнопку снова и снова, но доктора — экспериментаторы меня игнорировали. Вспышку гнева и угрозу обратиться в суд они восприняли по-своему, решив изолировать меня от внешнего мира.
Я пару минут понаблюдал за ползущим по стене пауком, и почему-то подумал, что неплохо бы и мне овладеть умением перемещаться по вертикальной плоскости. Движимый внутренним импульсом, я приложил руки к стене, и вдруг ощутил, что с пальцами что-то происходит, суставы уплотнились, стали плоскими и прилипли к гладкой поверхности. Я не на шутку испугался, отдернул руку и с ужасом поглядел на тыльную сторону ладони. Рука менялась на глазах. Пара крупных присосок втянулась в пальцы, кожный покров разгладился, и ладонь приобрела привычные очертания.
Через некоторое время я повторил эксперимент. Поползал по стенам и потолку, спустился на пол.
Следующим моим шагом была попытка стать абсолютно невидимым, но все чего я добился — полупрозрачность кожного покрова и тканей. К тому же хрящевая ткань, которой в теле было великое множество, оставалась беловато-розовой. Выглядел я после этого эксперимента кошмарнее некуда. Поэтому я усилием воли вернул себе привычный облик.
Я попытался менять по своему усмотрению очертания тела и весьма преуспел в этом начинании. Наноботы из секретной лаборатории являлись настоящий находкой для всякого, кто хотел бы почувствовать себя сверхчеловеком. Должно быть, произошла нелепая ошибка, и вместо целебных наноботов для печени меня накачали наноботами, разработанными для военных нужд.
Я разбил дверь в щепки массивными кулаками, похожими на пару кувалд, и выбрался в коридор. Мертвецы стояли, не двигаясь. Я прошел мимо них и принялся блуждать по пустынному научному центру в поисках своей одежды. Ни на одном из этажей я не встретил ни одного человека.
Я взломал дверь, ведущую в комнату наблюдения. Зеркало, и правда, оказалось двусторонним. В комнате обнаружилась девушка, приносившая мне еду. Мое появление она восприняла апатично. Попросту говоря, никак не отреагировала на то, что узник выбрался из запертой комнаты. Хотя она и так могла видеть через зеркало, как я ползаю по стенам и ломаю дверь. Приглядевшись, я понял, что она чем-то напоминает мою мать, которая умерла почти пятнадцать лет назад, оставив меня совсем одного в этом страшном мире.
Доктор, разумеется, меня обманул: моя одежда вовсе не была сдана в прачечную, а обнаружилась в стенном шкафу. Я торопливо переоделся, не обращая внимания на присутствие странной девицы.
Затем прошел по коридору и через пустынный холл, вышел на улицу. Вдохнул свежий воздух, развел руки в стороны и начал медленно возноситься. Поднявшись над деревьями, я полетел к городу. Сначала я двигался весьма неуверенно, опасаясь, что что-то может не сработать, и я упаду, но потом я набрал хорошую скорость и даже освоил несколько фигур высшего пилотажа. Ветер трепал мои волосы, овевал лицо. Чувство полета показалось мне чертовски приятным.
Ознакомительная версия.
