— Спасибо, — сказал Джереми.
Ян коротко кивнул и смешался с толпой. Никто в ней не паниковал, и никого не стошнило. Этим вавилонянам ещё не приходилось видеть оторванных голов, но, к их чести, реагировали они спокойно. Они внезапно обнаружили, что у них есть домашний дракон, талисман, и он только что вышел победителем из своей первой битвы.
К ним подошёл шеф полиции, сильный, дородный человек. Джереми про себя называл его Жбан.
— У нас проблема, — обратился он к Джереми. — С ними на корабле был ещё один нелюдь. Он спрятался внизу, в лабиринте.
— Это плохо, — тихо сказал Северин.
— Вы его видели? — спросил Джереми?
— Видел, — ответил Жбан. — Собственными глазами. Люди тоже кое на что способны, сынок.
— Я его не увидел, — сказал Джереми.
На лице Жбана возник и тут же пропал намёк на улыбку.
— Мы его не догнали. Очень уж… юркий. Он сбежал через монастырь в шахты. Наверно, увидал конец своих подельников и решил попытать счастья в другой раз… или с другим противником. Так мы его проследили и этот отсек изолировали. — Жбан показал выделенную красным часть лабиринта на дисплее своего хэнди. — Беда только, отсек очень большой. Кубомили крысиных нор. Как теперь этого стрелка выкуривать? Я боюсь за людей. Он так двигался… и эти стрелы… чёрт его знает, чем он ещё вооружён. Я уверен, он видит в темноте.
— Видит, — сказал Северин.
Жбан с ожиданием смотрел на Джереми. Тот пожал плечами.
— Дайте мне бластер.
Северин положил руку ему на плечо.
— Успеешь. Никуда он от тебя не денется.
А правда, подумал Джереми.
— Не надо его выкуривать, chief. Он не выйдет из отсека, я знаю эти шлюзы. Через некоторое время он ослабеет, и я его найду. Cidai не переносят таких подземелий.
— Откуда ты это знаешь?
— Так написано в Книге Часов, — сказал Джереми. — Это не то подземелье, где они могут жить. Оно для них слишком чужое. В нём есть машины и следы машин. Без выхода на поверхность он сам через месяц подохнет.
— Не подохнет, — уверенно сказал Жбан. — Там выход к озеру, рыба, и, главное, съедобный мох. И крысы аппетитные бывают. Там можно долго просидеть.
Джереми покачал головой.
— Cida не станет есть этот мох. Там же гентехнология. Они это чуют. Рыба тоже дизайнерская. Обыкновенные у нас разве что крысы. В таком подземелье, без света, cida долго не проживёт.
— Там есть лампы.
— Наши лампы для них непригодны. Люди тоже не любят темноту, когда её многовато, но для cidai отсутствие солнечного света или ихних светильников вредно. В них как будто аккумулятор садится.
— Это тоже написано в Книге Часов?
— Всё написано в Книге Часов.
— Любопытная книжка, — сказал Жбан. У него было жестокое выражение на лице. Он явно думал о другом. — Надо как-нибудь почитать… Хорошо. Если всё так, тем лучше. К бесу нашего гостя, пускай подыхает.
Он повернулся к Северину.
— Нам придётся отложить разговор, chief, — сказал Северин, не дожидаясь вопроса. — Возьмите лог у моего адъютанта, он обьяснит Вам, что случилось. А мы будем в ближайшей пивной.
Жбан хотел было возразить, но увидел погоны Северина и молча отошёл. А ведь Жбан — отнюдь не мягкий человек, подумал Джереми. Он впервые присмотрелся к шефу полиции Мирамара и понял, что тот лишь вынужденно бывал мягок. Его делала таким гуманистическая цивилизация Вавилона. От природы Жбан был куда больше похож на древнеримского центуриона — со всеми вытекающими.
Интересно, подумал Джереми, почему ни полиция, ни коронер не подходят ко мне с пластиковым мешком для этой несчастной головы? Они что, думают, что я хочу сохранить её в качестве трофея?
В этот момент мимо них пронесли тело рыцаря, и Джереми, недолго думая, положил голову нечеловека на грудь погибшего крестоносца.
— А остальное? — бодро спросил шагающий за носилками доктор Гайнен, он же по совместительству коронер.
— Под лестничной площадкой, в карьере.
— Вы ранены, Джеремия, — сказал доктор.
Джереми вспомнил про порез на виске, и царапина тут же заболела, причём удивительно сильно.
— Нет нужды рисковать, — сказал доктор. — Мало ли чем намазаны их стрелы.
И он вынул из кармана шприц и ампулу 1stAde.
* * *
Посёлок вырастал из камня. Наполовину погружённые в мраморный горизонт здания пробивали поверхность, словно железные самородки. Люди по привычке селились в верхних этажах, но там в их окна слишком часто заглядывал Бриарей — грозный газовый исполин, который занимал не меньше трети небосвода. Его штормовая поверхность неусыпно глядела в космос тремя свирепыми пурпурными глазами. Каждое из этих пятен могло бы вместить в себе миллионы таких посёлков. Джереми нравился Бриарей, и он не понимал, почему люди его не ценят. Висеть в открытом космосе было бы гораздо хуже. Но люди не разделяли его точки зрения и прятались от глаз гигантской планеты в нижние этажи.
На Старой площади они нырнули в чёрную тень монастыря и скрылись от любопытных. Джереми хотел было идти в самую дальнюю пивную, но Северин безошибочно определил подвальную дверь ближайшего бара и втащил его туда, взяв за рукав. Внутри стоял характерный запах марихуаны и мирамарского пива «Железная кость». Было почти пусто.
— Невидимую, пожалуйста, — сказал Северин, бросая бармену монету. — И две кружки вашего фирменного.
Они отступили в тень, и их кабину укрыла силовая шапка-невидимка. В каждом уважающем себя баре были невидимые, неслышимые места.
Они сели за узкий мраморный столик. Слева на стене висело широкое зеркало, и после первой же кружки пива Джереми понял, что так обеспокоило его в облике Северина, когда они встретились на Красной Площади. Не тот факт, что Северин был потенциально смертельным противником, и даже не руна Кермат, обозначающая путь воинского служения. Джереми сидел напротив Северина, медленно глотал пиво и поглядывал то на командарма, то на их отражение в зеркале. И ему стало ясно, что они с Северином сидят очень похоже. Оба были воинами и последователями одного и того же духовного Пути, которые много размышляли над своей верой и независимо друг от друга пришли к схожим выводам. Всё это придавало их движениям неуловимую общность. Они походили друг на друга выражением лица и осанкой, как братья или как отец и сын. И в то же время они были удивительно разные люди. У обоих была светлая кожа европейцев и голубые глаза, но на этом сходство кончалось. Их руки, уши, лица были отлиты в разных формах. Славянин и американец, они принадлежали к разным расам.
— Так кто ты, Северин? — спросил Джереми.
— Имя моё — Адриан, — ответил тот. — Адриан-сай, сын Теодора Северина и Эстеллы Северин и муж Элизабет Клэйборн. Носитель руны Кермат, каким будешь и ты, если решишь избрать себе руну.
