* * *
... И я отвечаю за свои слова, ибо я - единственный землянин, видевший их воочию. Но не думайте, господин Секретарь, что имел место взаимополезный Контакт. Земная наука ничегошеньки не знает о НИХ, зато обожает козырять заумной терминологией по этой теме, даже не подозревая, что тем самым как раз углубляет пропасть наших заблуждений. Я видел ИХ. Точнее сказать: я понял, почувствовал, что это - ОНИ. Никаких сомнений в том, что встреча была случайной - подобная случайность выводит в лесу охотника на добычу. Он не может предугадать эту встречу, но после того, как она состоялась, принимает ее как должное, как факт, и уже дальше действует сообразно обстановке. Возможно, вы будете несколько удивлены моим сравнением. Однако факт остается фактом: ОНИ не стремятся к встрече с нами, потому как даже не представляют, что мы есть такое и с чем нас кушают (извините за фривольную фигуру речи). Более того - ОНИ и не хотят этого знать. Для НИХ мы - всего лишь случайность, явление маловероятное, но теоретически возможное. Они хотят найти своих братьев по разуму, точно так же как и мы мечтаем встретить СВОИХ. Наша встреча - игра случая. И разве осознаешь, что перед тобой находка, если ты ничего подобного не искал и даже не собирался? Любая разумная деятельность начинается с вопроса: "Что это такое?" Следовательно, перво-наперво необходимо сформулировать вопрос, а уж затем только пытаться найти ответ на него. Но опять же: чтобы возник такой вопрос, "это" должно привлечь твое внимание. Так вот, мы НЕ ПРИВЛЕКАЕМ их внимания, господин Секретарь. Они вообще не задаются вопросами в отношении нас. Они нашли меня, но не искали. А когда обнаруживаешь что-то такое, чего не искал, то, как правило, и не знаешь, что с этим делать, ведь правда? Так и ОНИ не знали , что делать со мной. Потому как я не был целью их возможных поисков (если таковые вообще имели место), а значит, никакой стратегии в отношении меня (как единицы некоей жизни) выработано у них не было. Они даже не подозревают, что я представлял собой нечто, способное их заинтересовать, что я существо разумное. Да Они вообще не предполагали, что я ТО САМОЕ НЕЧТО, о чем они, наверное, давно думают и пишут. Их критерии "полезности/бесполезности", очевидно, совсем иные и не совпадают с нашими. Итак, когда ты нашел нечто, чего не искал; когда не знаешь, что же это ты нашел; когда не знаешь, что делать с находкой, потому что не знаешь что оно такое; и, наконец, когда не понимаешь, что "нечто" представляет из себя что-то ценное, что тогда происходит, господин Секретарь? Вот тогда обязательно и случается что-то неразумное, не так ли?..
* * *
Однажды он повстречал ее у реки: неуклюже согнувшись, она сидела на маленьком пластиковом стульчике, внимательно следя за неподвижным поплавком. Она не заметила его, и он, бесшумно ступая по мягкой траве, приблизился к ней почти вплотную и долго смотрел на нее, любуясь волосами, сверкающими на закатном солнце, и мягким окатом плеч. - Доброй рыбалки вам, доктор Веселова! - наконец проронил он. Она вздрогнула (впрочем, несколько наигранно, ведь она ожидала его встретить) и, повернувшись в его сторону, неуверенно улыбнулась (нет, честное слово, не к лицу ей улыбка!). А потом с воодушевлением она принялась хвастать своим рыболовным опытом, с гордостью демонстрировала сегодняшний улов - несколько форелин с удивленно разинутыми ротиками. - А я и не знала, Медухов, что вы живете в этих краях. Никогда не предполагала... Честное слово, совершенно случайно... Потом они брели вдоль реки, болтая о всякой всячине. Иногда она забывалась и начинала говорить на профессиональную тему - о все тех же проклятых систолах и диастолах и еще черт знает о чем. Они шли рядом - мужчина и женщина, и главное, что женщина была самая настоящая, а не одноглазая чешуйчатая Джульетта. Женщина, у которой все на месте - даже с избытком, ее хотелось трогать, хотелось прижаться к ней, утонуть в ее шикарном мягком теле. Теперь он, пожалуй, уже и не вспомнит, как все произошло, как поведал ей о томительном желании одинокого мужчины. Что же она ему тогда ответила? Кажется, что-то насчет породистых самцов. Он пропустил эту колкость мимо ушей и его рука как бы невзначай коснулась ее плеча, а потом соскользнула на талию. Нагретое солнцем тело вдруг обожгло , горячая волна желания подхватила и понесла куда-то в неведомость... Потом он помнит смутно: все закружилось - верхушка дуба... вдруг оказавшаяся совсем близко мягкая душистая трава и - непривычно, неестественно нежные глаза доктора Веселовой, еще минутой назад холодные и официальные... очаровательный белесый пушок над верхней губой, а сами губы - возбуждающе горькие от какой-то травы. Жадно вцепившись друг в друга, они падали в сладостное, безмозглое небытие, лихорадочно сдирая одежду. Он ликовал, ощущая, как животное пробуждается в нем, завладевает его сознанием, рука скользнула под юбку... И в этот самый момент она с силой оттолкнула его, резко вскочила, нервно оправляя помявшуюся юбку. Раскрасневшаяся, возбужденная, испуганная, негодующая. Она почти выкрикнула, и в голосе ее зазвенела холодная сталь: - Не смейте, слышите! Держите себя в руках, Альфред. Вы... Вы - не мужчина. - Что значит - не мужчина?! - еще неосознанная обида заставила дрогнуть голос. Веселова некоторое время молчала, прежде чем нанести новый удар : - Это правда, Альфред. Я ваш лечащий врач и потому знаю, о чем говорю. Теперь уже не имело смысла продолжать играть в молчанку. И она рассказала о крохотном, почти незаметном рубчике в паху. Она обнаружила его случайно во время осмотра. Очень тонкая работа. Нейтроскопия подтвердила тогда еще смутные подозрения - кем-то неизвестным Альфред был подвергнут хирургической операции. Очень странной операции - удаление одного из производителей андрогенов. - Понимаете теперь, почему я поверила вашей истории про космическое чудовище, Альфред? Это не могло быть галлюцинацией, потому что... потому что такую операцию не смог бы проделать земной хирург... Альфред ничего не ответил. Они закурили и медленно побрели обратно, к ее машине. Ни один из них не решился нарушить это испуганное молчание. Лишь раз она попыталась было взять его за руку, но он решительно отстранился. Так они и шли - ставшие вдруг снова чужими друг для друга. А у самой машины она деловито поцеловала его и, прежде чем повернуть ключ зажигания, как бы невзначай бросила равнодушно и официально: - Через три дня приеду. Насовсем. Помнишь, каким бешенным галопом ты кинулся к дому, как яростно пинал двери - все эти чертовы девять дверей на пути к ванной комнате? Ты помнишь, как долго стоял перед зеркалом, всматриваясь в тонкий, почти незаметный бледный шрамик - свидетельство любви твоей неземной Джульетты, клятва вечной верности тебе?.. А спустя три дня приехала доктор Веселова и стала просто Антонией.
