- Услышано и засвидетельствовано! - Пятисотница Энаннин Полуведьма, стоявшая в первом ряду, отсалютовала мечом своей владычице. Кеасор встал рядом с нею и повторил ее слова и жест.
- А сейчас он уйдет отсюда, и уйдет невредимым, - Лайгрила произнесла эти слова и почувствовала, что силы вот-вот оставят ее.
И тогда свершилось небывалое: дерзкий Голос Ночи, не желавший склоняться ни перед кем из Властителей Запада, опустился на одно колено перед Лайгрилой и поднес к губам край ее зеленого плаща. Так мог приветствовать только высокородный и только своего непосредственного властителя, которому присягал на верность. Затем он подхватил лютню, шагнул в толпу, которая расступилась перед ним, как перед прокаженным и быстро скрылся с места происшествия.
Синеватые сумерки сползли в долину. Лайгрила сидела в своем шатре совершенно одна. Только что ушел Кеасор, и она осталась наедине со своими мрачными мыслями.
С Кетиарами надо было что-то делать. Правда, брат уже и так был достаточно наказан всем происшедшим. Хальдок-целитель осмотрел его рану и нашел ее не такой уж опасной - порез был глубоким, но кость задета только на мизинце. Хотя ему пришлось долго повозиться, Хальдок клятвенно обещал, что по истечении двух или трех созвездий - на это уж воля одной Андсиры - Сайто будет владеть правой рукой так же свободно, как до поединка.
Но вот сестра... Информация Голоса ночи полностью подтвердилась, и за одно это Кетиар заслуживала кары. А уж сотворенное сегодня... Но и нарушение приказа, и осквернение ритуала, если они не повлекли за собой слишком непоправимых последствий, на легкую смерть не тянули. Изгнание из армии? Кого угодно, только не Кетиар. Зная ее жестокость и мстительность, это означало существенно уменьшить надежду дожить до того дня, когда Ассэн узнает имя своего отца. Другую пятисотницу - Майлин или Гэйвин - Лайгрила не задумываясь, разжаловала бы в рядовые лучницы, но Кетиар все же была высокородной...
Внутрь просунулась голова Оллаты - одной из девушек, стоявших в карауле у шатра.
- Скаллоини, некий молодой властитель Севера желает говорить с вами.
- Кто такой? - вскинулась Лайгрила.
- Он не назвал себя, скаллоини. Утверждает, что вы хорошо его знаете.
- Оружие при нем есть?
- Только обычный длинный кинжал.
- Ладно, - тяжело вздохнула Лайгрила, - пусть войдет.
Он вошел и встал в центре шатра, так, чтобы свет упал на его лицо. Молодой стройный воин с кожей цвета темного серебра, как у многих северян, в темно-синей дорогой одежде, перехваченной серебряным поясом-цепью с кинжалом. Рубашка более светлая, оттенка морской волны, белоснежный плащ лежит на плечах, не скрывая серебристого ожерелья изумительной работы: две чайки с развернутыми крыльями, клювами друг к другу, вплетены в волнистые линии узора цепи.
- Кто ты? - спросила Лайгрила и вдруг услышала в ответ знакомый насмешливый голос:
- Значит, и ты не узнала, Владычица?
Секунду Лайгрила стояла, отказываясь верить своим глазам, а потом выглянула из шатра и окликнула девушек:
- Оллата, Эламин, вы обе свободны до полуночи. У меня важный разговор с этим человеком.
Лучницы не заставили ее повторять дважды и удалились, весело переговариваясь. И только тогда Лайгрила посмела изумленно спросить:
- Рэссла вирз, неужели это ты, Хейн?
- С твоего позволения, Владычица - Хейнед Рондмар из Ирганто. Тебя это удивляет? Тем не менее, это мое настоящее имя, - он усмехнулся, и эта усмешка вдруг поставила все на свои места. Перед Лайгрилой был все тот же Голос Ночи, несмотря на металлический пояс высокородного, ожерелье и темную переливающуюся ленту через лоб.
- Зачем же ты скрывал это имя, если оно твое по праву?
Он, не дожидаясь приглашения, опустился рядом с нею на подушки.
- Долгая история, но ты, Владычица, заслужила право ее услышать. Я был старшим сыном в семье прибрежного властителя из Ирганто, и чем старше становился, тем больше отец подозревал, что я не его сын. Отец внешностью был истинный Властитель Запада, а я... сама видишь. Мое появление на свет связывалось с одним капитаном, который как раз в ту пору был вхож в его дом. Да и характер мой отцу всегда не нравился...
Когда мне было шестнадцать, у меня появился брат - до этого была только сестра, моложе меня. А когда мне исполнилось двадцать, отец лишил меня наследства в пользу братишки, по официальной версии - за дела с пиратами и участие в их экспедициях. Но все это было ложью - корабль, на котором я плавал в Кайтомару и на Солнечное взморье, не был пиратским. А правда была мне хорошо известна...
Тогда-то я и надел фиолетовый плащ воина Сиры. Да, Владычица, как это ни странно, но и я был крестоносцем. Всем в Землях Ночи хорошо известно, как легко в долине Тонда делаются имена, состояния, карьеры... а как у ведьм обстоят дела с истинной верой, меня поначалу не слишком-то волновало. Два года я бесчинствовал на побережье в составе конников Аренна Ласдора. Но постепенно я стал прозревать. Если дело обстояло, как уверяли меня, во власти ведьм-еретичек - то почему воины Сиры не покинули долину Тонда вскоре после того, как пал последний оплот Хозяйки Димерл? Неужели Правителю Эланару было не под силу править Дорисом без помощи дома Вэйанор? И когда я окончательно понял, что ведьмы давно не являются силой и последние пятнадцать лет Вэнтис воюет со свободным Хиорном тогда я дезертировал. А еще через полгода в отрядах ополчения, подчиненных лоину Кеасору, объявился менестрель Хейн, простой наемник без имени рода...
Голос Ночи умолк, но было очевидно, что его рассказ еще не окончен.
- А сколько тебе лет сейчас? - неожиданно спросила Лайгрила.
- Двадцать пять, Владычица.
- Мой сын моложе тебя на три года... - задумчиво произнесла она. Теперь настала его очередь изумиться:
- Что ты говоришь, Владычица! Я думал, ты старше меня лет на семь-восемь, не больше! - Он окинул взглядом ее стройную изящную фигуру, темные волосы, рассыпанные по плечам - не длиннее, чем носили Властители Запада. Часто издалека ее принимали за юношу-крестоносца, и Лайгрила знала это.
Хейн вдруг рассмеялся:
- Однако, Владычица, это было редкостное зрелище, когда ты сегодня, как юная дева, кинулась нас разнимать!
- Да уж, представляю! - невесело усмехнулась Лайгрила.
- А знаешь, - он осторожно коснулся ее руки, - только потому я и пришел с тобой попрощаться. Да, я благодарен тебе за спасение моей жизни - но еще больше за то, что ты не пожалела для меня частички себя истинной. За вскрик: "Не надо, Хейн!"
- И из уважения ко мне ты решил одеться подобающим образом?
- Ни в коей мере! Просто я слишком хорошо знаю Карис Кетиар...
- Карису, - машинально поправила Лайгрила.
