С растущим унынием я посмотрел на дом. Он казался таким маленьким, намного меньше, чем мой жилой купол на Луне. Красная краска пошелушилась, а белая стала серой с грязными потеками С крыши исчезла кровельная дрань, окна были темны.
Контраст между этим обветшавшим старым домом и моим теплым, веселым лунным куполом был слишком разителен. Я затосковал по моему старому дому на Луне с его блестящим металлом и неизменно ярким пластиком… Но больше всего я думал о том, что не должен был оставлять свою подружку на Луне.
МАГАЗИН ДАРОВ СТАРОГО СВЕТА
Мы с женой, поразмыслив, решили, что парочки каменных скульптур — может быть, тех самых традиционных львов — как раз и недостает, чтобы подчеркнуть изящество балюстрад по обеим сторонам лестницы, ведущей к парадной двери нашего дома. Я извлек телефонную книгу, и обнаружил, что единственное заведение у нас по соседству, значившееся под рубрикой «Садовые статуи», называлось «Магазин Даров Старого Света».
Когда я позвонил, голос со странным акцентом произнес: «Здравствуйте, я вас слушаю». Поскольку простым «здравствуйте» не принято отвечать в деловом мире, я спросил, действительно ли разговариваю с «Магазином Даров Старого Света», и мне сказали — да, так и есть. Потом тот же голос сообщил, что садовые статуи у них еще имеются, и объяснил, как к ним добраться.
«Магазин Даров Старого Света» оказался большим викторианским особняком; его темно-зеленые с сединой стены очень нуждались в ремонте. В самый дом посетителей не впускали. «Магазин Даров» давно закрылся. Теперь продавались только садовые статуи, выставленные на крыльце особняка и в большом огороженном запущенном саду, окружавшем дом.
Когда мы подошли ближе, невольно показалось, что это — кладбище, давным— давно заброшенное, где тут и там стояли треснувшие, поломанные памятники. Потом, очутившись в гуще статуй, мы поняли, что, будь это действительно кладбище, оно было бы поистине вселенским: там были изваяния всех времен и стран. Там были будды, христианские святые, восточные богини, мифические звери, эльфы и даже египетский сфинкс.
И всем этим вселенским зверинцем распоряжался какой-то старик, от которого, казалось, как и от статуй, веяло чем-то неуловимо чужестранным. На старике и его каменных подопечных лежала печать усталости, как если бы они только остановились передохнуть здесь на долгом пути, конец которого неблизок.
У старика был по меньшей мере один попутчик из плоти и крови, воплощенный в образе собаки с усыпанным серебром черным ошейником. Собака словно бы беспристрастно наблюдала за теми, кто пришел взглянуть на выставленные статуи. Старик и его собака смотрели на посетителей, возможно, с надеждой что-то продать, и, в то же время, с полнейшим смирением к любому исходу дела.
Мы бродили среди статуй, но не могли найти ничего такого, к чему бы нас потянуло. Охваченные необъяснимым сочувствием к старику, мы очень хотели отыскать что-нибудь, но отчего-то были уверены: купив нечто не подходящее для нас, мы не облегчим путь старика и не поможем выполнить предназначение этого странного, околдованного места. В полнейшем отчаянии мы еще и еще кружили по лабиринту изломанных статуй, но ничего не помогало: эта испорчена, та — слишком высока, те две — не в счет.
В конце концов мы взошли по шатким ступенькам на открытое крыльцо, полукругом огибавшее викторианский особняк посредине парка «Магазина Даров Старого Света». Старик последовал за нами, и там, среди множества статуй, показал нам четыре фигуры херувимов. Каждый херувим олицетворял один из сезонов года.
Все они нам понравились, но разместить мы могли лишь пару. «Ну, ладно», — сказал старик, — «берите Весну и Осень, Обещание и Исполнение. Но не забудьте, что вы выбрали. Захоти вы когда — нибудь дополнить коллекцию, я не вспомню, что вы брали.»
Старик вызвал молодого человека в тенниске и джинсах, которые поддерживал черный, усыпанный серебром пояс, чтобы загрузить изваяния Весны и Осени в нашу машину. Мы расплатились со стариком и отправились в путь домой. Удовлетворенные, мы с женой выезжали из ворот «Магазина Даров Старого Света». Мы знали, что успешно прошли какое-то хитроумное испытание, если нам позволили найти жизнерадостных и верных стражей для дверей нашего дома. Когда «Магазин Даров Старого Света» исчез из зеркала заднего вида нашей машины, нас заставил вздрогнуть мимолетный порыв ветра. Мы на миг задумались — но лишь на миг — какова судьба тех, кто не выдерживает экзамена в саду «Магазина Даров Старого Света».
ПОВЕСТЬ О ЖАДЕИТОВЫХ ДРАКОНАХ
Чайная «Тридцать три удовольствия» стала привычным местом встреч для нескольких удалившихся от дел мужчин, живших неподалеку. Может, и вы там бывали. Это совсем рядом с Хеннесси Роад; в 1984-м заведение снесли — там проложили ветку подземки Ванчай.
Однажды народу было особенно много, и к нам подошел кто-то из официантов и спросил, не будет ли возражать наша компания, если к облюбованному нами столу подсядет еще один пожилой джентльмен. Мы с готовностью согласились, и официант привел незнакомца.
Тот поблагодарил нас и сказал: «Мы с женой пошли по магазинам, и она отослала меня сюда, чтоб я не путался под ногами — ну, вы знаете, как это бывает.» Мы все улыбнулись и кивнули понимающе.
Официант вернулся с чашечкой чая на блюдце для вновь прибывшего. К тому времени, когда он подцепил дымящуюся корзинку мясных клецок с тележки, курсировавшей между столиками, мы продолжили беседу.
Предметом разговора, как часто бывает со стариками, стали дни нашей юности. В промежутках между глотками превосходного салата из креветок и освежающего, словно ручей, рулета мы прихлебывали чай По Ли и говорили о времени печали Китая. Мы в который раз поведали друг другу знакомые истории о жестоких полководцах и ужасах гражданской войны. Мы поговорили о безжалостных солдатах восходящего солнца, опустошивших когда-то величавую Поднебесную Империю. Как подходило нам древнее проклятие: «Чтоб тебе жить в эпоху перемен».
Засим наступила тишина, и мы повернулись ко вновь прибывшему в надежде, что у него найдется какая— нибудь занимательная история, которую мы не слышали раньше; каждую нашу мы уже слыхали сотню, а то и больше, раз. Предчувствуя наше желание, он сказал:
— Досточтимые господа, ваши истории всколыхнули во мне одно воспоминание — и ужасное, и чудесное.
— Ужасное? — переспросил один из завсегдатаев.
— Однажды я убил человека, — объяснил незнакомец.
— А, — отозвались мы.
— Чудесное? — переспросил другой.
