– Вир? – окликнула меня из дома Гита. – Аннет велела поторопиться. У нас собрание…
Собрание? Да, вот и ещё один хоппер с кодом Итхолма на хвосте, а за ним флиттер из Хайсекса. Похоже, у нас развлекается полкомитета. Но… почему? Я ускорил шаг и на время забыл о крепости Батт и её новом командире.
Возможно, под крышей Аренсов в этот вечер собрался и не весь Комитет, но люди, разговаривавшие за закрытыми дверьми, возглавили бы любое заседание Комитета. Я-то думал, что придётся отчитываться за взятый хоппер. Да если бы я предпочёл флиттер, это тоже не заметили бы. Аннет, которая накрывала на стол, прежде чем позвать гостей из отцовского кабинета, объяснила причину необычного собрания.
Корабль, который привёз Лугарда и других ветеранов, оказывается, имел ещё одно поручение. Когда капитан вышел из гиперпространства, с ним связался другой корабль, о котором нам не было известно. И Комитет получил прошение. Начали сбываться предсказания Лугарда, хотя его взгляд на происходящее казался чересчур мрачным. Существовали корабли без портов, чьи родные планеты превратились в радиоактивные уголья, на их поверхности жизнь теперь невозможна. Один из таких кораблей сейчас находился на орбите над Бельтаном и просил разрешения на посадку и поселение.
Бельтан, по самой причине своего возникновения, был «закрытой» планетой, с единственным портом, доступным для получивших разрешение кораблей. Но эта закрытость исчезла с концом войны. По правде говоря, населённые районы занимали такую ничтожную часть материка, что нас нельзя было даже назвать осваиваемым миром, несмотря на немалое количество посёлков вокруг порта. Весь восточный материк оставался незаселённым и открытым для любой колонизации. Победят ли старые запреты? А если нет, то не станет ли это сигналом для всех отбросов войны? Я думал о мрачном пророчестве Лугарда, о волчьих стаях, рыщущих среди межзвёздных трасс в поисках беззащитных жертв. Знают ли люди, совещающиеся в кабинете Аренса, о такой возможности? Вряд ли.
Я взял тарелку с обжаренным хлебом и понёс её на стол. Обслуживающие роботы давно исчезли, осталось несколько в лабораториях. Мы возвращались к прошлому и использовали для работы мышечную силу – руки, ноги, спину. Аннет хорошо готовила – я всегда предпочитал её обеды той пище, которую предлагали в порту, – там на кухне ещё действовал робот-повар. Аппетитный запах жареного хлеба заставил вспомнить, что я не ел с полудня, а обед в порту был ещё хуже, чем обычно.
Вернувшись за подносом с чашками, я заметил, что Аннет смотрит в окно.
– Где ты взял хоппер?
– В порту. Нужно было отвезти пассажира в глушь.
Она удивлённо взглянула на меня.
– В глушь? Но кого?..
– Грисса Лугарда. Он хотел добраться до Батта. Прибыл в транспорте.
– Грисс Лугард?.. Кто это?
– Служил с моим отцом. До войны командовал Баттом.
«До войны» для неё было ещё загадочнее, чем для меня. Когда до нас дошли первые сообщения о конфликте, Аннет едва вышла из ясельного возраста. Сомневаюсь, чтобы она помнила предшествующее время.
– Зачем он прилетел? Он ведь солдат?
Солдаты, люди, сделавшие войну своей профессией, теперь на Бельтане легенда, как удивительные существа из детских лент.
– Он родился здесь. Ему отдали крепость…
– Ты хочешь сказать, что там опять будет гарнизон? Но война кончилась. Отец… Комитет… они будут возражать. Ты знаешь Первый закон…
Ещё бы не знать! Мне вдалбливали его в уши и, предположительно, в голову достаточно долго. «Война бесцельна; нет таких противоречий, которые не могли бы преодолеть терпеливые разумные люди, обладающие доброй волей и связанные друг с другом».
– Нет, он один. Больше не служит. Он был тяжело ранен.
– Должно быть, спятил к тому же, – Аннет начала наливать суп в супницу, – если собирается жить в глуши.
– Кто собирается жить в глуши? – это ворвалась Гита со множеством ложек в руках.
– Человек по имени Грисс Лугард.
– Грисс Лугард… а, заместитель командующего Лугард. – Она удивила меня, как часто удивляла всех. Улыбнувшись нашему удивлению, резко тряхнула прядями волос. – А что тут такого? Я умею читать. И читала не только сказки. Я читала исторические записи – историю Бельтана. Это всё есть в старых лентах. И ещё много другого. О том, как заместитель командующего Грисс Лугард отыскал в лавовых пещерах реликты, он нашёл там следы Предтеч. Из центра должны были прислать кого-то для проверки, но началась война. И никто уже не прилетел. Я много читала, чтобы узнать, что же там нашли. Бьюсь об заклад, он явился, чтобы взглянуть на сокровища – сокровища Предтеч! Вир, а нельзя ли нам помочь ему?
Следы Предтеч? Если Гита сказала, что прочла об этом в лентах, так оно и есть. В таких делах она не ошибалась. Но я никогда не слышал о следах Предтеч на Бельтане.
Выйдя за пределы Солнечной системы, вырастившей человека, мы вскоре обнаружили, что не одиноки в своих поисках миров дальнего космоса. На межзвёздных дорогах мы встретили других. И по галактическому счёту они тоже были новичками, хотя опередили наши робкие шаги к звёздам на сотни лет. Были и такие, что вышли в космос до них, и такие, что вышли ещё раньше, и ещё, и ещё… невозможно перечислить поднимавшиеся и распадавшиеся империи или сосчитать, сколько поколений долгожителей сменилось с тех пор, как корабли Предтеч садились на давно забытые планеты.
Когда-то шла оживлённая торговля предметами, оставленными Предтечами, особенно на центральных планетах внутренних систем, где было много богатых людей, желавших потратить свои богатства. Конечно, покупали и музеи, но, говорят, самые крупные сделки заключались с частными коллекционерами. Если лента, которую читала Гита, говорила правду, я мог понять причину возвращения Лугарда в Батт. Получив в своё владение крепость, он получил и права на все последующие находки. Но какая ему теперь польза от этого?.. Нет, если дела действительно так плохи, как он говорит, можно наткнуться на целый склад Предтеч и ничего не получить от этого.
Но мысль о сокровищах всегда притягивает. И реакция моя была такой же, как у Гиты, – отправиться на поиски. От этой мысли кровь бежала быстрее.
Лавовые пещеры не место для благоразумных, разве только знаешь местность и хорошо вооружён против любой неожиданности. Эти пещеры образованы не действием воды, а, скорее, рождены из огня. Языки лавы стекали по склонам, поверхность их застывала, а внутренность оставалась жидкой и продолжала течь, образуя пустоты. Проходили века, крыша пустот могла обрушиться, открывая их внешнему миру. Длинные лавовые коридоры тянулись на мили. Местность вокруг них изрезана трещинами, кое-где потолки пещер совершенно провалились, местами образовались естественные перемычки-мосты. Есть и кратеры, обрушившиеся вулканические конусы – опасности, делающие местность недоступной для обычного путешественника.
