Голос звучал в самом ухе. Морита протер глаза и посмотрел на светящиеся стрелки стенных часов. Они показывали два часа ночи. В его новой спальне было душновато.
- Узнал, что за раствор был в ведрах? - сказал голос шефа.
- Нет, пока ничего установить не удалось. У меня нет ни одной свободной минуты. Я стал ходячим хронометром. Тут нам дохнуть не дают... Ну, спокойной ночи...
Морите, измученному непривычной работой, страшно хотелось спать.
- Какое там - спокойной ночи! - голос начальника секретариата звучал раздраженно. - Я тут как на иголках. Ведь две недели уже прошло! Что же ты делал все это время? Так-таки ничего и не узнал?
- Ничего, - Морита перевернулся на другой бок. - Я ведь уже докладывал, что мы работаем как узники в одиночных камерах. У каждого рабочего отдельная комната. Никто друг с другом не общается. Производственный процесс раздроблен на сотни мельчайших операций. Что происходит в целом - понять невозможно.
- Это они, конечно, здорово придумали! - Симура даже прищелкнул языком. - Но нам от этого не легче... Ты так и будешь играть с этими ведерочками или есть надежда, что переведут на какую-нибудь другую работу?
- Завтра приступаю к новой работе. Меня повысили... - Морита громко зевнул, и этот зевок прозвучал в наушниках как львиный рык. - Все идет нормально, только не надо торопить события. Ну, привет... Умираю хочу спать...
- Послушай!..
- Пошел ты к черту! Хочешь, чтобы я загнулся? Несколько рабочих, поступивших сюда в одно время со мной, уже угодили в психиатричку. Понял?.. Сон здесь - единственный отдых...
Рано утром Симура уже сидел с наушниками.
- Номер двадцать четвертый! - донесся до него голос громкоговорителя. - С сегодняшнего дня вы приступаете к новой работе.
Начальник секретариата попытался представить Мориту стоящим по стойке "смирно" в одной из рабочих комнат седьмого корпуса. За эти две недели парень, как видно, страшно устал. Теперь он сам не выходил на связь. Каждый раз его приходилось долго и настойчиво вызывать.
- В вашу задачу входит, - продолжал громкоговоритель, - проверить деталь, поступающую в правый желоб, и если на ней нет царапин, перенести ее в левый желоб.
Раздался звонок, загудели моторы.
- Морита! - раздраженно крикнул шеф. - Что за деталь?
- Не знаю... Мячики какие-то...
- Мячики?!
- Да, белые, пластмассовые... Похожи на мячи для настольного тенниса. Нет, правда, настоящие мячи для пинг-понга...
Симура недоумевал. Какая-то чертовщина. Сначала ведра, потом мячи для пинг-понга.
- Послушай, Морита, ты меня не разыгрываешь?.. Зачем им мячики?..
Ответа не последовало.
Через неделю Морита снова получил повышение. Теперешняя его работа хоть немного походила на настоящую. Он сидел перед пультом управления, снабженным множеством кнопок. По сигналу звонка и мигающей лампочки нажимал соответствующие кнопки. Очевидно, он стал чем-то вроде диспетчера и регулировал работу конвейеров. Но что производилось в седьмом цеху, так и не удалось выяснить.
- Сегодня я услышал кое-что новое, - сказал он однажды удивительно бесцветным, лишенным всяких эмоций голосом. - Проходил мимо одной комнаты, там, кажется, экспериментальная лаборатория, где проверяют образцы изделий. За дверью говорили: "скорость реакции, степень добросовестности..."
- "Степень добросовестности"? Интересно... Тебе не удалось хотя бы одним глазком заглянуть в комнату?
- Не говори глупостей! Как я смею... - голос Мориты сделался резким. - Ведь компания электроприборов мой...
- Морита! Что с тобой? - крикнул Симура испуганно.
Последние слова Мориты прозвучали очень странно. Это или какая-то уловка, конспирация, или... парень тронулся умом, не выдержав непосильной нагрузки. После долгой, мучительной паузы снова послышался тихий, неуверенный голос Мориты.
- Да... я... ну, конечно... - снова наступила пауза. Потом он сказал обычным тоном, словно сбросив с себя оцепенение: - Как там президент? Злится?
- Нет, в последнее время даже ласковым стал. Совсем прекратил орать. Очень меня это беспокоит, честно говоря, - пожаловался Симура. - Сам вроде бы утешает, мол, не спешите, ребятки, тише едешь - дальше будешь. А в голосе ехидство. Может, он на нас совсем рукой махнул, как ты думаешь?
- Все будет хорошо, - медленно произнес Морита. - Меня все время повышают. Еще две ступени - и я раскрою тайну, получу доступ к готовым изделиям. Недавно я обнаружил в глубине корпуса склад готовых изделий...
Вскоре Мориту перевели на новую работу - передвигать какие-то рычажки, потом дали более сложное задание. Симура чувствовал, что силы Мориты на исходе. Он совсем перестал выходить на связь, а когда шеф вызывал его, подолгу не отвечал. Очевидно, работа была изматывающей. Конвейер, пульт управления сложными приборами - это и в обычных условиях отнимает много сил. А тут еще сказались полная изоляция, оторванность от внешнего мира. Из пятерых рабочих, принятых вместе с Моритой, трое уже выбыли. Люди не выдержали нервного перенапряжения. Морита, очевидно, тоже был на грани неврастении. Симура очень беспокоился, но ничем не мог ему помочь.
Прошло еще десять дней. Десять дней гробового молчания. Начальник секретариата не снимал наушников, даже спал в них. И вот наконец он услышал напряженный, взволнованный голос Мориты:
- Завтра... Завтра я получаю повышение. Буду начальником отдела...
- Начальником отдела? - Симура отер со лба пот. Кажется, решающий миг наступил.
- Да... Тут они устроили хорошенький цирк. Сам понимаешь, ребята совсем выдохлись... Начальство решило дать нам выходной и устроить вечеринку. И лозунг придумали "Каждый делает, что хочет". Бригадир выступил вперед и сказал, что он понимает наше состояние и нашу справедливую злость на него. Так вот, сегодня, мол, вы можете сорвать вашу злость - подходите ко мне и бейте... Я не стал его бить, рука не поднялась. Он ведь тоже человек и устал не меньше нас. А другие били. Здорово ему досталось... Оказалось, это - ловушка. Всех ребят куда-то убрали. Остался один я. Меня сделали начальником отдела...
- Теперь ты увидишь новое изделие?
- Возможно... Кабинет начальника отдела рядом со складом... - голос звучал глухо и постепенно замирал. Казалось, Морита еле дышит. - Завтра... в обеденный перерыв...
На следующий день Симура не находил себе места. Его лихорадило. Он то и дело поглядывал на часы. В наушниках слышался треск, какие-то посторонние сигналы и шумы. Наконец задребезжал звонок, возвестивший обеденный перерыв. Морита молчал. Начальник секретариата не выдержал напряжения и заорал:
- Морита, почему ты молчишь?!
- Это ты?.. Я тебя слушаю... - Морита еле ворочал языком. - Знаешь, на новой работе приходится очень трудно. Жутко устал...
