Он кивнул:
— Приметы джокеров проявляются порой в моих метаморфозах. Надеюсь, я тебя этим не напугал?
— Да что ты, это просто удивительно! — сказала девушка.
— Ты весьма любезна. Но все же верни мои очки.
— Секундочку. Она тщательно протерла линзы краешком скатерти.
— Спасибо. — Кройд снова водрузил очки на нос. — Заказать тебе выпивку? Или поесть? Проси все, что душе угодно — хоть натасканного болотного спаниеля!
— Я ведь на службе, — ответила она. — Спасибо. Извини Может, в другой раз?
— Ничего-ничего. Я и сам сейчас при деле. Однако, если не шутишь, оставлю адресок и пару телефонов. Меня таи может и не оказаться, но весточку на автоответчике я тебе оставлю.
— Договорились.
Кройд быстро нацарапал карандашом несколько строк в блокноте, вырвал страничку и протянул девушке.
— А что у тебя за работа сейчас? — поинтересовалась та.
— Весьма деликатного свойства, — ответил Кройд. — Расследование, связанное с клановыми разборками.
— Правда? Слыхала я, что ты столь же чокнутый, как и честный. Похоже, люди порой правду говорят.
— Ну, не совсем так, — улыбнулся Кройд. — Словом, дай о себе знать. Возьмем напрокат классную тачку и устроим забег в ширину.
Она поднялась с загадочной улыбкой:
— Может, и позвоню.
Кройд поспешно извлек из кармана конверт, отложил в сторону пачку купюр и расправил на столе клочок бумаги.
— Пока не убежала — имя Джеймс Спектор ни о чем; тебе не говорит?
Девушка враз побледнела. А Кройд между тем обнаружил, что снова успел покрыться липкой влагой.
— Что я сказал такого особенного?
— Ты не шутишь? И вправду не знаешь?
— Не знаю. И не шучу.
— Но ты же знаком с фольклором тузов, знаешь поговорки.
— Далеко не все.
— Кто в потемках встретит Рыжего, счастлив будет, коли выживет, — продекламировала девушка. — Из гранаты вынь чеку при подходе к Живчику… Эта последняя как раз о нем. Джеймс Спектор по кличке Живчик.
— Никогда не слыхал, — признался Кройд — Кстати, а про меня ничего такого не знаешь?
— Сходу не припомнить.
— Ну, давай, будь паинькой. Мне жутко интересно.
— Ладно уж. Только в рот засунь пирог — хлоп! — и Дремлин на порог, — медленно выговорила Джейн. — Если он слетел с катушек, не спасет и сотня пушек.
— Не слабо!
— А если я позвоню, когда ты как раз в таком состоянии…
— В таком состоянии на твой звонок я и ответить не сумею, не волнуйся.
— Принесу-ка я тебе еще пару чистых салфеток. Захвати с собой, — предложила девушка. — И прости, если испортила тебе вечер.
— Ерунда. Тебе кто-нибудь уже говорил, как ты очарова тельна, когда истекаешь влагой?
Джейн взглянула на него исподлобья.
— Пожалуй, принесу тебе еще и вяленой рыбки, — процедила она после недолгой паузы.
Кройд потянулся за прощальным поцелуем, но схлопотал звонкую оплеуху.
Убедившись, что никому вокруг до него нет никакого дела, Кройд уронил в свой эспрессо сразу две таблетки «Черной прелести». Вскоре, тяжело вздохнув, стал тихо ругаться — на этот раз они не принесли ему желанного облегчения. Все усилия последних дней, все утомительные блуждания пока ни к чему не привели, а он уже приближался к своему скоростному штопору и в любой момент мог сорваться. Обычно такое состояние беспокоило его мало, но только не в этот раз. Кройд дал себе зарок, точнее, даже два: один касательно наркотиков, другой — по делу. Один глубоко личный, другой касался бизнеса, рассуждал Кройд, но оба теперь равно тяготили. Приходилось держать себя в руках, глядеть за собой в оба, если не в двести шестнадцать глаз нараспашку, чтобы не завалить дело. А еще Кройд страшно боялся разочаровать Кувшинку на первом же свидании. Хотя приступы паранойи были как раз не в диковинку — обычно они и начинались с приближением к фазе сна. Кройд решил, что этот страх может сыграть роль индикатора. Пусть просигналит когда наступит пора отправляться на боковую.
Кройд обегал уже с полгорода, пытаясь выйти на тех двоих, из списка Мазучелли, но они исчезли, казалось, бесследно. Он проверил все упомянутые в той же бумаге места, никого нигде не застал и теперь утешался мыслью, что блатные редко без особой необходимости меняют места рандеву. Сегодня снова наступил черед заниматься Джеймсом Спектором. На самом-то деле новостью для Кройда было лишь подлинное имя Живчика, кличку он знал издавна. И даже пересекался с ним, довольно тесно, на некоторых делах. Живчик всегда производил впечатление шустрого парня, но туза из слабых, не слишком крутого.
— Из гранаты вынь чеку при подходе к Живчику, — бубнил себе под нос Кройд, отстукивая по столу ритм и одновременно подзывая официанта.
— Слушаю вас, сэр?
— Еще эспрессо, и чашку побольше, договорились?
— Разумеется, сэр.
— А лучше тащи сюда целый кофейник.
— Будет сделано, мигом.
Кройд стал постукивать громче и даже притоптывать в такт.
— Та-та-та-та, вынь чеку, та-та-та-та, Живчику, — бубнил он рассеянно и вздрогнул, когда внезапно возникший официант поставил перед ним чистую чашку.
— Не смей подкрадываться таким манером!
— Прошу прощения. Не хотел вас пугать. Официант принялся наливать кофе в чашку.
— И за спиной не стой! Встань так, чтобы я тебя видел!
— Слушаюсь, сэр. — Официант переместился вправо, оставил кувшин на столе и с обиженным видом ретировался.
Поглощая кофе чашку за чашкой, Кройд задумался о том, о чем давно уже не находил времени как следует поразмыслить: о собственных снах, о перевоплощениях, о неизбежности смерти. Осушив кофейник, потребовал новый. Определенно, одолевавшие его мысли стоили двух кофейников.
К вечеру снегопад прошел, но снежный покров толщиной никак не меньше дюйма в свете неоновых витрин продолжал искриться на тротуарах. Обжигающе холодный ветер гнал вдоль по Десятой стрит маленькие белые смерчи. Высокий худощавый мужчина в тяжелом черном пальто и с грузом передвигался весьма осторожно; всякий раз, сворачивая за угол, устраивал себе краткую передышку и озирался по сторонам. Как только он покинул лавчонку с тюком, возникло ощущение посторонних глаз на затылке. И уже не покидало. Действительно, в сотне-другой ярдов позади, по противоположному тротуару и в том же направлении передвигался неясный темный силуэт. Определенно хвост. Джеймс Спектор прикидывал, не вернее ли подстеречь преследователя и прикончить прямо здесь, чем тащить за собой дальше, рискуя столкнуться после с непредвиденными последствиями. К тому. же покоя не давали две кварты «Джека Дэниела» и пять упаковок склитца в багаже — Джеймс содрогнулся от одной только мысли о том, что они могут разбиться. Как пить дать разобьются на таком гололеде, если кто-то привяжется. А повторять маршрут до лавочки в мороз еще раз ему вовсе не улыбалось.
