— Отлично, — думал психолог. — Как хорошо. Кольни давай кого-нибудь, психопатик, и брось кинжал. Или себя зарежь. Давай, давай, ты же за этим в парк идешь. Упри кинжал в дерево, ткни себе в сердце. Это для науки, парень. Давай. И посадим Озерова Игоря.
Вскоре Тарас наблюдал душераздирающую сцену между Максимом и Эльвирой. Забытый психопатом кинжал торчал в земле. Ну дай ей, дай ножиком, молил про себя психолог, выглядывая из-за дерева. Но парень внезапно осел и прислонившись к дереву, зарыдал. Девушка досадливо вздохнула, открыла сумочку и начала пересчитывать деньги.
— К черту! — решил психолог. Он вытащил из кармана носовой платок, обмотал им ладонь и пальцы правой руки. Быстро вышел на поляну, выдернул кинжал, развернул за плечо девушку к себе лицом и три раза ударил ее в сердце. На последнем ударе лезвие попало в ребро и Тарас резко выдернул кинжал из раны.
Психолог глянул на психопата. Тот все еще ревел, не поднимая головы. Тарас собрал деньги, бросил кинжал поближе к бьющейся в агонии девушке и ушел.
Вечером он сжег за городом одежду, бывшую на нем при убийстве и стал ожидать, кого же посадят. Чистота эксперимента превзошла все ожидания, потому что условия на этот раз психолог исполнил сам.
Тарас выпил рюмочку коньячку и прибавил звук.
— Согласно беспристрастному жребию, — услышал он приятный судейский баритон. — За убийство Босуорт Эльвиры Ивановны ответит житель …
Тут Тарас, напрягшись в ожидания, так сжал хрустальную рюмку, что она лопнула. Пришлось бежать за бинтом, йодом. Но ничего страшного. Фамилию его подопытного клиента повторят еще не раз. И сейчас психолог полностью уверен, что тот абсолютно невиновен. Какая удача!
Через полгода, когда закончились всякие формальности, связанные с водворением в тюрьму убийцы Эльвиры Босуорт, довольный Тарас Иващук приехал к нему с визитом.
В комнате для свиданий психолога уже ждал осужденный.
Иващук увидел сидящего на инвалидной коляске хрупкого, тоненького паренька с большими синими глазами.
— Как ребенок смотрится. Идеальный невиновный, с детства парализованы ноги, как же мне повезло, — подумал психолог и задал свой первый вопрос: — Как настроение? Вас ничего не угнетает?
Эдик Трапонов улыбнулся.
— Вы знаете, после приговора я испытываю облегчение, — он глубоко вздохнул. — Я считаю, что наказание было заслуженным. Я признался еще в пяти убийствах.
Тарас Иващук встал и помотал головой.
— Вы невиновны в убийстве, — мягко проговорил психолог. — Вы здесь потому, что так решил закон. Но вы же не убивали никого. Вы же ходить даже не можете.
Эдик снова улыбнулся.
— Мне сейчас так легко, — он взмахнул руками. — Такие камни упали с души моей.
Психолог шел к стоянке, где оставил свою машину. Внутри его бушевала гроза. Столько труда, и все напрасно! Осужденный оказался идиотом, искренне верящим в свою виновность. Исследование сорвалось.
— Выхода нет, — подумал Тарас, выезжая на трассу. — Придется опять кого-нибудь убить. Или я никогда не допишу свою работу. Все-таки эти жребии вещь довольно несправедливая. Надо бы заведомых инвалидов исключать. Опять же они полностью равноправны. Да ладно, так, кого же мне прихлопнуть аккуратно. Надо подумать.
Техник-криминалист Озеров спился и ушел на заслуженную полицейскую пенсию. Часть денег он отсылает Трапонову, в тюрьму. Своего брата Озеров ненавидит и боится.
Максим Абашев, выйдя на свободу, впал в депрессию и повесился, оставив записку: «Прости, дорогая Эльвира».
Тарас Иващук разрабатывает план убийств как минимум десятка человек в разных регионах страны — это чтобы исследования душ невиновных людей, которых потом посадят, было полным и исчерпывающим.
Он уже забил обрезком стальной трубы патрульного полицейского и задушил одинокую старушку. Сейчас ждет очередного суда и жребия. Только одного он боится, чтобы ему не попался новый Эдик Трапонов.
