О Господи! Как потрясающе они работали!
Ницше в чистом виде да и только. Ведь писал же он о том, что, лишившись всех своих почитателей, бог умирает. Именно вера является силой, поддерживающей нас. Когда люди, поклоняющиеся одному богу, переключаются на других, более могущественных, вера в более слабое божество сходит на нет так же, как и само божество. То же самое произошло и с гремлинами. Конечно же, они были древними существами с множеством самых разных имен, и люди им поклонялись: речные эльфы, просто эльфы, феи, водяные, русалки, домовые, блуждающие огоньки, gamelin... гремлины. Но наступили тяжелые времена, когда в силу вошли технократы, вера в волшебство угасла, а с ней и сами волшебные существа. Они исчезали постепенно, день за днем, один за другим. Целые семейства погибали всего за одно утро, стоило какой-нибудь группе людей перейти в протестантизм.
Но время от времени им удавалось вернуться и даже изобрести новый способ, чтобы привлечь почитателей. Во время второй мировой войны они сумели переманить на свою сторону ярых сторонников научного прогресса. Маленькие волшебные существа превратились в эльфов механической вселенной: в гремлинов.
Однако война закончилась, и люди снова перестали в них верить.
Поэтому маленький народец принялся оглядываться по сторонам в поисках способа исправить положение. И вот тут-то на глаза им попался семнадцатилетний Ноа Реймонд. Толковый молодой человек, с буйной фантазией... к тому же он верил. И тогда они принялись ждать. Несколько историй этого еще недостаточно. Требовалась целая серия произведений, всемирно известных, способных поддержать их в эти тяжелые времена автоматизации и развития науки. Толкиен, вне всякого сомнения, внес свой вклад, но он был уже пожилым человеком и один вряд ли смог бы оказать необходимую помощь маленькому волшебному народцу.
Так что в ту ночь, когда Ноа Реймонд понял, что исписался, появился боевой отряд, специально подготовленный для того, чтобы без промедления броситься в сражение с пишущей машинкой - в прямом смысле этого слова. Жесткие, лишенные сентиментальности гремлины, с глазами цвета стали, полные отчаянной решимости сделать все, чтобы спасти свой народ. Штурмовой отряд. Ветераны, прошедшие жесточайший отбор и отличившиеся во время выполнения сверхопасных миссий. Все - добровольцы. Все отлично подготовленные специалисты.
Альф возглавлял атаку на туалеты той фабрики Круппа, где производилась амуниция, в 1943 году.
Чарли находился на борту "Титаника" в его первом путешествии, десятого апреля 1912 года, и попортил супергруз.
Билли вел отряд гремлинов, который действовал в лондонском метро с 1952 года.
Тед работал на телефонную компанию.
Берти - на почту.
Крис отвечал за то, чтобы кофе получался горьким, во всем Западном полушарии.
Сент-Джон (они произносили его имя Син-джин) руководил большой группой гремлинов, в чью задачу входило усложнение синтаксиса в публичных речах политиков среднего звена.
И остальные - те, что были в запасе, резервные отряды, поддержка с тыла, пополнение...
Они были готовы начать действовать в ту самую секунду, как фантазия Ноа Реймонда иссякнет.
И они приступили к делу.
В течение следующих девятнадцати лет гремлины каждую ночь взбирались на пишущую машинку Ноа Реймонда и работали с неистощимым энтузиазмом. Ноа иногда часы напролет наблюдал за ними, восхищаясь тем, какие огромные количества кинетической энергии затрачиваются в стремлении выжить, которое уже превратилось в самое настоящее искусство.
Истории, рожденные на машинке Ноа Реймонда, лились рекой, он становился еще более знаменитым и богатым. Ноа был доволен, количество произведений, подписанных его именем, росло, - сначала их было сто, потом двести, триста, четыреста...
Но сегодня вечером Альф смущенно стоял на каретке "Олимпии", зажав в крошечной ручке свою шапочку.
- Знаешь что, Ноа, - проговорил он, - должен сказать тебе, что мы иссякли.
- Слушай, Альф, - перебил его Реймонд, - этого просто не может быть. Вы же можете выбирать сочинителей из целого народа, неужели вы не в состоянии отыскать талантливых гремлинов, которые продолжили бы сочинять истории? Не могу поверить, чтофантазия целого народа иссякла!
-- Ну, понимаешь, все не так просто, Ноа. - Альфу было явно не по себе, он знал что-то такое, о чем не хотел говорить.
- Альф, - промолвил Ноа, протянув к каретке руку ладонью вверх, чтобы крошечный человечек смог на нее перебраться, - мы с тобой знаем друг друга почти двадцать лет, не так ли?
Человечек кивнул и шагнул на ладонь Ноа, а тот Поднес ладонь к своим глазам, чтобы никто не слышал их разговора.
- Мне кажется, за эти годы мы научились понимать друг друга, ты со мной согласен?
Альф кивнул.
- Знаешь, я ведь даже с Чарли могу общаться естественно, когда его не беспокоит люмбаго.
Альф снова кивнул.
- Любому ясно, что ваши истории принесли массу пользы гремлинам, разве не так? А я внес свой вклад, читая лекции, появляясь на публике, участвуя в телевизионных передачах, ну и тому подобное, верно?
И опять Альф согласно кивнул.
- В таком случае какого черта ты вешаешь мне лапшу на уши, а, приятель? Как могло произойти, что вы все одним махом лишились способности сочинять?
Альф откашлялся, с интересом посмотрел на свои ноги в крепких рабочих ботинках и объявил, окончательно смутившись:
- Ну, понимаешь, то, что мы писали... не было вымыслом.
- Не было вымыслом? А чем же оно было?
- Мы рассказывали историю гремлинов. Это все правда.
- А звучало как чистейшей воды сказки.
- У нас интересная жизнь.
-Но...
- Я никогда об этом тебе не говорил, потому что как-то не возникало необходимости. Должен признаться, гремлины начисто лишены того, что вы называете воображением. Мы не способны ничего придумать. Просто рассказываем о том, что происходило. Так вот, мы уже описали все, что когда-либо случалось с нашим народом, вплоть до нынешнего момента, и, ну как бы это объяснить... истории кончились.
Ноа изумленно уставился на крошечного человечка.
- Это же ужасно, - сказал он.
-Уж я-то знаю, можешь не сомневаться.- Альф поколебался несколько мгновений, словно не хотел больше ничего говорить; затем на его лице появилось решительное выражение, и он продолжил: - Другому человеку, Ноа, я бы ничего не сказал, но ты хороший парень, и мы с тобой вместе выпили не одну кружечку, так что, пожалуй, я расскажу тебе и остальное.
- Остальное?
- Да, как ни печально, дело в том, что это палка о двух концах. Чем больше люди начинают в нас верить, тем больше мы, гремлины, начинаем верить в вас. Так что теперь установилось равновесие. Но боюсь, что как только поток историй прекратится, гремлины снова станут думать о вас, как о чем-то не совсем реальном, и...
