– И тоже…
– Да. Свидетели видели вспышку.
– Но тогда, простите сэр, она погибла.
– Все так думают, но только не я. Ее последними словами были… – приготовься Чат. Это интересно.
Глава Академии достал из кармана миниатюрный магнитофон и нажал на клавишу.
Вначале шел хрип, щелканье и шорох. Но неожиданно, звонкий девичий голос, в котором я узнал Янину, закричал :– « Это получилось…» Шипение и треск заглушили передачу.
– И на основании данной записи вы предполагаете, что ваша дочь все еще жива? А что думает по этому поводу господин президент?
Президент ничего не думал. Он только тихо покачивал головой. С ним все ясно. И с остальными тоже. Старика считаю слегка того. Но против его доводов о вложении собственных средств не попрешь.
– Извините, сэр. Мне весьма жаль, что так все получилось. Но мне необходимо слегка прояснить ситуацию, раз именно мне предстоит заняться выполнением данной миссии.
Старик держится молодцом. Другой на его месте давно бы слезу пустил, или в обморок там. А он ничего, стоит.
– Конечно, Чат.
– Вопрос первый. На чем основывается предположение, что Ваша дочь жива? По вашим словам она могла погибнуть при взрыве корабля. Если этого не случилось, то следуя законам зеркальности Янина могла встретиться со своим отображением. Результат тот же. Смерть.
Далее со стороны старика последовали столь интересные доводы, что я признаться слегка опешил под их справедливостью.
– Зеркальная галактика подразумевает, что у каждого человека существует двойник. При соприкосновении которых происходит уничтожение и первого и второго. Но произошла странная вещь. В это довольно сложно поверить, но… Ты помнишь Росси?
Помню ли я Росси? Глупый вопрос.
– Если совместить время гибели Росси по записям космического крейсера и времени исчезновения Янины, получается, что все это произошло в одну и ту же минуту.
– Не вижу связи.
– Я тоже не видел. Но теперь переходим к главному. Я думаю, что Росси каким—то образом перетянула на себя перст смерти, предназначенной моей дочери. Четыре года назад это было только смелой идеей, ничем больше. Но все последующие события укрепляли меня в мысли, что не все так просто. Скажи мне пожалуйста, как ты, который никогда не видел в лицо мою дочь, объяснишь все те явления, которые произошли в стенах Академии? В пустыне? В последнем Забросе? Подумай! Может быть именно здесь заложен смысл?
– Ну… Я…. Не знаю. Мне не нравятся ваши идеи, сэр. Ни к чему хорошему они не приведут.
– Ты тоже считаешь, что я сошел с ума?
Ну почему мне всегда так хочется заглянуть в глаза человека с которым я разговариваю и понять, что там внутри? Ну почему?
– Да нет, сэр. Просто я сказал, что это довольно странная теория. Весьма слабая и непрочная. Но… я готов поверить. Потому, что… кажется… я слишком хорошо отношусь к вашей дочери. И к Росси.
Старик выпустил из легких воздух и улыбнулся. Кажется, он только что нашел нового союзника.
– Но у меня также имеется второй вопрос, сэр. Предположим, что Янине удалось прорваться через границу. Предположим. И она в данное время бродит вся такая несчастная и потерянная по какой—нибудь планете. Тоже предположим. А как с моей помощью вы собираетесь вернуть ее. Один раз штука с двойником удалась. Удастся ли мне? Не хотелось бы, чтобы ваши наблюдатели на окраинах зарегистрировали еще одну вспышку.
– Именно для этого и предназначен « Зеркальный Гроб».
Старик именно так и сказал – «Зеркальный Гроб». Чтоб мне провалиться. Мрачно. У Ночных Охотников довольно странный юмор.
Нет никакого смысла описывать дальнейший разговор. Все следующие два или три часа мы доказывали друг другу неверность преподносимых доводов. До хрипоты. Мне даже пришлось один раз разнимать старика и президента, сцепившихся по поводу какого —то мелочного вопроса.
Но так или иначе, когда пришло время успокоиться и отдохнуть, все мы достигли определенного консенсуса. ( Слово заимствованное от одной отсталой во всех отношениях области Коалиции.) С моей стороны последовало принципиальное согласие на участие в этом, прямо скажу, весьма шатком эксперименте.
А что мне оставалось делать? Можно отбросить в сторону уважение к Главе Академии. Можно махнуть рукой на то, что Академия, собственно, сделала из меня человека. Но нельзя никуда спрятать, зарыть, схоронить природное и профессиональное любопытство. А вдруг получиться?
И абсолютно излишне говорить, пусть это станет моим маленьким секретом, что не последнюю роль сыграло мое доброе, если не сказать более, отношение к призрачной Янине. Я всегда знал, что женщины до добра не доведут.
Правительство со своей стороны тоже взяло некоторые обязательства. А именно, в случае моей гибели назначить весьма приличную пенсию. Интересно только, кому ее станут вручать.
У меня не хватило наглости потребовать ни собственной виллы, ни яхты, ничего остального. А зачем? Шансы вернуться были настолько малы, что даже не имело смысла мечтать о будущем.
– И еще… – я как человек творческий, не мог отправляться на задание с минимальным набором данных, – Сэр!? Мне необходима вся информация, касающаяся Янины. Я подчеркиваю – вся. Старые стереографии, фильмы, личные дневники. Рассказы родителей, друзей, подруг. Медицинские файлы. Во общем все то, что есть. И не пропустите ничего. Кто знает, может быть такой маловажный факт, как то, с каким интервалом ваша дочь чихает, поможет мне в поисках.
Старик ничего не имел против. По всей видимости он, как Охотник, и сам понимал всю важность требуемого мною. И подготовился заранее.
Целых три дня я безвылазно провел в взаперти, читая, просматривая, прослушивая подготовленные старательным стариком материалы. И узнал много нового и интересного. Старик оказался слишком скрупулезным. Если бы я знал, что на меня кто—то собрал подобный материал, не задумываясь убил бы последнего. Слишком много личного. Но, действительно, ценного.
Через три дня и три ночи я явился к Главе Академии и доложил о полной готовности. Чертовски не хотелось лезть во всю эту кашу, но как я говорил, мною двигало не только чувство долга. Может это покажется странным, но то, что я узнал о девчонке сделало ее ближе.
– Сэр! Чат Счастливчик прибыл для выполнения особо важного и секретного задания! – как положено в официальных случаях доложил я. Даже более официально.
У Главы Академия настроение было, что называется, на пять с плюсом баллов. Не знаю, что его так радовало? Надежда? Она не радует. Она всего лишь дает успокоение. Вера? Не существовало никакой веры. Тогда что? Наверно, мне никогда до конца не понять душу старика.
