— Я и шагу не ступлю, если ты ее не съешь. — Он протянул Эрику шоколадку.
Эрик отломил кусок и демонстративно положил себе в рот. Потом открыл дверь.
— Пойдем.
Они пошли к лестнице, соединявшей этажи просторного атриума. Поднимаясь наверх, Йенс обернулся.
— Отсюда ты поедешь прямо домой и ляжешь спать. Это приказ.
Эрик кивнул. Они прошли через отдел культуры на первом этаже и приблизились к рабочим местам, заложенным бумагами, газетами и книгами.
За одним из столов сидел худой мужчина с сиреневыми подтяжками. Йенс потянул за подтяжку, и она щелкнула сидящего по спине. Мужчина вскочил и обернулся, красный от злости. Злоба исчезла, как только он увидел Вальберга.
— Йенс, мерзавец ты эдакий! Почему ты не работаешь в пиар-бюро и не делаешь бульварные газетенки? Где угодно, но не здесь!
Йенс улыбнулся.
— Карл Оберг. Всегда приятно тебя видеть. Это Эрик Сёдерквист. Он мой близкий друг, на самом деле лучший друг, и у него есть вопросы по поводу «Моны». У тебя не найдется пары минут?
Карл смерил Эрика взглядом.
— Лучший друг Йенса? Какой грех вы совершили, чтобы удостоиться такой судьбы?
— Отучился в Технологическом институте.
Йенс обратился к Эрику.
— Калле серьезно углубился в ситуацию с вирусом. Он держит связь с коллегами, выезжает на место событий и посещает все пресс-конференции ЦБИ. Он собирается подготовить амбициозный анализ всей истории «Моны». Надеется получить Большую журналистскую премию.[56]
Йенс наклонился вперед, но продолжил так же громко:
— Честно сказать, никто не понимает, где он собирается публиковать анализ. Калле еще не понял, что работает в вечерней газете, для которой актуальны лишь короткие и желательно неприличные статейки. Здесь не газета «Нью-Йоркер».
Карл скорчил рожу и показал на стул:
— Садитесь, Эрик. Что вас интересует?
Эрик пододвинул стул поближе и сел.
— Меня интересует, разработал ли уже кто-то антивирус. Или, возможно, разрабатывает. Существует ли он? Какие последние новости?
— Ничего конкретного. ЦБИ сотрудничает с Израилем, и, похоже, их поддерживают все американские министерства, но пока не было представлено ни одного противовирусного решения. Последнее, о чем заявили сегодня ночью, что «Гугл» готов предоставить процессорные мощности борцам с вирусом. Это сильно ускорит их работу. Больше ни у кого в мире нет таких вычислительных мощностей.
Эрик вырвал несколько листков из чистого блокнота, лежавшего на столе, и из набитого ручками стаканчика взял одну. Сделал несколько записей.
— Что еще нового?
Карл некоторое время молчал. Потом обратился к Йенсу:
— Могу я доверять этому господину?
Йенс положил руку Эрику на плечо.
— Как если бы он был моим братом.
Карл закатил глаза.
— Боже, одна только мысль о том, что у тебя мог бы быть брат, заставляет меня содрогнуться.
Он повернулся к Эрику:
— Я сейчас раскапываю одну вещь, которая может стать мировой сенсацией. — В его голосе звучали нотки гордости. — Только между нами. «Экспрессен»[57] пусть ищет собственные сенсации. Договорились?
Эрик кивнул и поборол зевоту.
— Мы давно зафиксировали, что атака уходит корнями во Францию, точнее, в Ниццу.
Эрик наморщил лоб.
— Но я думал, что угроза идет с Ближнего Востока.
— Да. Без сомнения. Но первым пострадал офис ЦБИ в Ницце. Однако информация крайне скудна, поэтому я провел собственное расследование. Через свои контакты.
— Какие контакты?
Карл подмигнул.
— Профессиональная тайна. Я много бывал в городе, и у меня там остались друзья. Помимо прочих, парень, работающий в баре одного крупного ночного клуба.
Карл покосился на фыркнувшего Йенса.
— Тот парень покопался в своих контактах, и у него клюнуло.
— Клюнуло? Кого он нашел?
— Одного из полицейских. Кажется, у него финансовые проблемы и он хочет заработать. Он продает информацию. Я не знаю его имени, но мы разговаривали по телефону. Мы договорились созвониться завтра вечером.
— Он рассказал что-нибудь интересное?
Карл торжествующе кивнул.
— Он сказал, что несколько недель назад его группа обыскивала квартиру. Там нашли сгоревшее компьютерное оборудование и пропуск в ЦБИ. Кроме того, при штурме был убит человек. Его идентифицировали как…
Карл порылся в бумагах у себя на столе, нашел исписанный листок и кивнул сам себе.
— Мелах ас-Дулла. А теперь самое интересное… Французская служба безопасности строго конфиденциально связывает его имя с «Хезболлой»!
Карл выжидающе смотрел на них обоих. Когда оба никак не отреагировали, он всплеснул руками.
— Вы что, не понимаете? Об этом не писала ни одна газета, не говорили по ТВ. Ничего! Мы можем стать первыми в мире, кто подтвердит, что за «Моной» стоит «Хезболла»!
Йенс зааплодировал. Одна из женщин за столом в отдалении недовольно взглянула на него.
— Отличная работа, Карл! Впервые за более чем скромную карьеру ты действительно отработал свою зарплату. У нас есть какие-нибудь доказательства? Что-то, что можно напечатать? Фотография того ас-Дуллы вряд ли дорого обойдется?
Эрик незаметно просматривал заметки Карла. Он выписал три телефонных номера и одно имя — Седрик Антоин. Карл кивнул.
— Конечно. Ты прав. Парень обещал дать мне и фотографии, и дополнительную информацию. Завтра вечером напомню ему об этом. Я чувствую, что мы поймали крупную рыбу.
Йенс одобрительно кивнул.
— Я же сказал. Большая журналистская премия. Ты разговаривал с Бьереманом?
— Только намекнул. Он получит шедевр, когда тот будет готов.
Эрик посмотрел на Йенса.
— Кто такой Бьереман?
— Шеф отдела новостей. Босс. Capo di tutti capi.[58]
Зазвонил телефон, и Карл снял трубку. Йенс положил руку на плечо Эрика.
— Пойдем. Тебе сейчас нужна только кровать. А я поеду к Ханне.
Он похлопал Карла по голове, когда тот потянулся через весь стол, чтобы дать Эрику визитку.
— Подождите… Эрик, было приятно познакомиться. Только ни с кем не обсуждайте то, о чем мы говорили сегодня. И если наткнетесь на что-то интересное, теперь вы знаете, кому позвонить.
Эрик убрал визитку и листок с записями в бумажник. Спускаясь вниз по лестнице, Йенс рассмеялся.
— Парень, который работает в баре ночного клуба… Боже мой.
— Что такое?
— Калле — нетрадиционной ориентации. Он не заявляет об этом открыто, но все и так знают. Можно предположить, что сеть его контактов в Ницце состоит преимущественно из мужчин. Это так, к сведению. Он действительно очень талантливый журналист. Наверное, лучший у нас в редакции. И чертовски классный парень. Несмотря на подтяжки. Ты почерпнул что-нибудь из разговора с ним?
