Состояние Коуити по-прежнему вызывает тревогу. В конце концов, он не только парень её младшей сестры, но также её жених. Вместо Коуити, который был тяжело ранен во время побега от похитителей, она, естественно, более беспокоилась о Майе, которую похитили. Если честно, её больше охватило чувство гнева и горечи к Коуити, нежели чувство беспокойства. Он нагло вернулся один из-за своей трусости, а её сестру забрали.
Она понимала, что это была не его вина. Такое требовать от простого четырнадцатилетнего мальчика — жестоко и, глядя на ситуацию, преступники придали больше значения Майе. Можно сказать, что Коуити был впутан в похищение Майи и навсегда был оставлен с одним глазом. Тем не менее, она не была в возрасте, где разум преодолевает эмоции. Так как пока личность похитителей не была установлена, она могла лишь сдерживать свой гнев.
Неожиданно она услышала в коридоре шум. Быстрее, чем можно было успеть постучать, Мия ринулась к двери.
— Прошу прощения.
Голос личной горничной Майи задрожал от такой жестокости, когда эти слова прошли через дверь — он был похож на вопль. Последние три дня по особняку были слышны паникующие и взволнованные голоса, но в этом тоне было что-то отличное от остальных — будто он был с надеждой.
— Пожалуйста, входите.
В ответ, Мия в мгновение ока открыла дверь. Тем не менее, она ничего не сделала столь вульгарного, будто бросилась в толпу служащих семьи Йоцуба в комнате. Прежде чем пересечь рамку двери, она энергично встряхнула своё тело. Тем не менее, она не смогла скрыть нетерпение на лице и в то же время её чувство нетерпения вернулось.
— Мая-сама была спасена!
Услышав эти слова, разум Мии потемнел. Она не помнила, что делала после этого. Когда она снова начала отдавать себе отчёт, она подходила к главе Семьи Йоцуба, своему отцу, Йоцубе Гэнзо.
— Ото-сама! Мне сказали, что Мая нашлась; это правда!? — в комнате для конференций, которую старейшины семьи использовали для встреч, Мия спросила своего отца под пристальными взглядами тёть, дядь и других старших родственников.
— Это правда. Я только что получил сообщение от Дзюзо.
— От Одзи-самы из Куробы?
Когда Мия это услышала, на её лице возникло выражение чистого облегчения. Куроба — ответвление семьи, которые ответственны за разведку Клана Йоцуба. Куроба Дзюзо, помимо того, что глава этого ответвления, ещё и брат жены Гэнзо. Если это сказал Дзюзо, тогда не может быть никаких сомнений.
Тем не мене, вскоре Мия нашла причину для возмущения, и снова столкнулась с отцом:
— Почему меня не проинформировали!
— Я не понимаю, о чем ты. Разве мы только что тебя не проинформировали настолько быстро, насколько возможно?
— Не пытайся меня обмануть! Мне сказали, что Маю спасли сегодня, что значит, что по крайней мере вчера, ты, скорее всего, знал настоящую личность преступников! Почему ты не сказал мне!?
— Потому что говорить тебе было бы бессмысленно.
— Что!?..
— Говорить тебе было бы бессмысленно. Или ты считаешь, что смогла бы помочь спасти Маю?
— Я могла бы...
Мия с сожалением закрыла рот. Конечно, она была ещё ребенком; она это понимала. Даже если бы ей сказали, где держат Маю, она ничего не смогла бы сделать. Тем не менее, она считала, что из-за её кровных уз ей ведь должны были сказать местоположение младшей сестры? В её сердце закружился водоворот раздражительности.
— Я посчитал, что не говорить тебе было к лучшему.
Однако со следующими словами отца, раздражительность была оттеснена предчувствием темных облаков на горизонте.
— Хотя я не хочу тебе это говорить, Мия, приготовься.
Казалось, что у него было что-то ужасное о ней. Что-то страшное случилось с Майей. Сердце Мии уже дрожало не от предчувствия, но от убежденности. Её сердце резко одолело побуждение закрыть уши но, как и сказал отец, она взяла себя в руки и приготовилась к следующим его словам.
— Мая была найдена в Цюаньчжоу[19].
— Дахан...
Дахан — часть южной половины Китая, которая после того, как в мире вспыхнуло множество войн, смогла быстро отделиться и провозгласить себя независимой нацией. Два года назад Великий Азиатский Альянс был доминирующим в северной части континентального Китая и на Корейском полуострове, и овладел Цусимой[20] полгода назад. С того времени Япония и Дахан, хотя и не формальные союзники, разделяли общего врага в лице Великого Азиатского Альянса и сотрудничали в военных делах.
— Мая была освобождена из исследовательской лаборатории, расположенной в Цюаньчжоу, которая была подразделением института Куньлуньфанг [21]
Лицо Мии быстро побледнело. Институт Куньлуньфанг — отдел развития волшебников Дахана. Злые слухи об этом месте не уступают Четвертому Институту, фактические главы которого сейчас Йоцуба, но совершенно иные. Содержание этих слухов в отношении женщин настолько плохо, что Мия не могла их даже полностью дослушать.
— Мая пострадала от глубоких ран. Хотя её тело также понесло значительный ущерб, но я больше беспокоюсь о её душевных ранах...
Тон голоса Гэнзо, который до этого был нормальным, стал диким. Звуки, похожие на скрежет зубов в гневе и крик боли были вмешаны в его слова. Ярость, которая не может быть усмирена скрежетом зубов, горе, которое не утихнет от воя от боли.
Это побудило в Мии чувство, что худшее ещё впереди.
— Мая была использована как подопытная крыса для экспериментов.
— Как ужасно!?
— Это был эксперимент по производству волшебников. Это не был просто научный эксперимент. Правда в том, что...
— Достаточно!
Неважно, как сильно она решила подготовиться, что-либо больше, чем это, будет невыносимо для Мии. Слышать что-либо ещё о том, что случилось с младшей сестрой, будет слишком.
Она посмотрела на отца глазами, полными слез. Мия широко открыла глаза, и с обоих глаз потекли слезы.
С обеих рук её отца потекла кровь, так как он ногтями вонзился себе в кожу.
Мия отвела взгляд. Сделав это, она увидела лицо дяди. В его глазах было неистовство. Она посмотрела в другую сторону. В людей, которые были двоюродными братьями и сестрами её отца, в зрачках поднялась бушующая ненависть.
— Мия, есть кое-что, что лишь ты можешь сделать.
— ...Да.
Чтобы успокоиться, Мия сделала бессчетное количество глубоких вдохов. Все были разгневаны от имени её младшей сестры. Это было незначительным утешением, но позволило ей восстановить свой здравый ум.
— Мая закрылась в себе. Хотя её глаза открыты, она не реагирует на голос. Она ничего не делает по своей собственной воле, она даже не реагирует, когда мы лечим её раны.
