– Сестра объединила все конфессии, и она...
– Друг Партизан! Зачем ты меня перебиваешь? Я в курсе их дезы про объединение религий, про слепую девочку из провинции и ее духовное прозрение. Подумайте на досуге, почему они говорят о ней: «Девочка, мудрая, как старуха». Вспомните, что я вам говорил про мудрость и возраст, и задумайтесь... Их проповедники все уши прожужжали про конец света на планете Сестры и нашу преемственность. Прикиньте сами, друзья, стали бы оккупанты дожидаться конца света дома, имея в своем распоряжении иные кислородные планеты?
– Конец света – аллегория, они...
– Друг Партизан, а ты, часом, не веруешь втихаря? А?
– Я – неверующий, но философия...
– Я тебя понял! Молчи! Думай! И ты вылечишься!
– Но я здоров, я...
– Ты ранен. Идеологические атаки уничтожают одних и ранят других. Кого-то контузило верой в Спасительницу, тебя задело осколочной философией. Бывает. Сочувствую... Зайдем-ка к проблеме в тыл. На минутку представим, что я заблуждаюсь, и Спасительница – реальный персонаж. Опустим тот факт, что скорый конец света обещали все их пророки, и спросим себя: а хотим ли мы становиться преемниками цивилизации пришельцев? А они спрашивали об этом у наших предков, прежде чем десантироваться? Имеем ли мы право на месть?.. Да! Мы убьем пришельца, и в ответ они снова десантируют спецназ! Мы напомним всем, у кого короткая память, что пришельцы прежде всего оккупанты! Из искры возгорится пламя, друзья!
– Вы увегены, что они пгишлют десантников? – спросила картавая юница.
– В любом случае, мы заставим соотечественников задуматься. Вы, друзья, нужны организации, чтобы сразу после теракта распространить листовки по городу. Сейчас обговорим, как...
– Разрешите?
– Испугался, друг Партизан?
– Полиции я не боюсь! Я не представляю, как можно прикончить проповедника? В прошлом и позапрошлом годах его челнок причаливал к площадке под куполом Храма, оттуда же он и отчаливал. С середины июля весь центр забит пилигримами. Я на Чистых прудах живу, у нас окна открыть невозможно – мух вокруг бесплатных столовок для паломников видимо-невидимо расплодилось. А пилигримы все тащатся и тащатся, все новые подтягиваются из трехзначных секторов. Толпы желающих получить билет на праздничную проповедь...
– Как всегда больше, – подхватил Старик – чем может вместить Храм. И получат билеты лишь законченные фанатики, по результатам строгого тестирования «Всевидящим оком». Как будто я всего этого не знаю! А скажи-ка ты мне, друг Партизан, как ты думаешь, у девушки, внешне похожей на их Сестру, вдобавок с таким же, как был у Спасительницы врожденным дефектом зрения, есть надежда урвать заветный билет?
– Я думаю...
– Побереги извилины! Она его получила! Цветочек, о тебе речь.
Голубь захлопал крыльями, взлетел с наклонной плоскости слива, его длинный хвост, увенчанный кисточкой, ударился – ДИНЬ – о стекло. Цветочек повернулась затылком к солнышку. В комнате наступила полнейшая тишина. Цветочек стояла, обхватив узкие плечи чуткими руками, слушая шумы города за окном. Вглядываясь в тишину комнаты пустыми глазницами, плотно сжав губы. Поворачиваясь, она нечаянно задела подоконник, отчего заболел свежий шрам на талии, и ей показалось, что вшитая в живот адская машина вот-вот сработает.
Чтобы психика отдохнула от насущных мыслей, Иван в ранней юности пил водку, в поздней курил травку, возмужав, прыгал с парашютом, заматерев, находил отдохновение, играя в игрушки и с игрушками, по настроению.
Против ретуариев приставка советовала выставлять мирмилонов. Игровая приставка руководствовалась исторической правдой – гладиаторам, вооруженным сетью, трезубцем и ножом для разделки тунца, на арене Колизея обычно противостояли бойцы со щитами, мечами и копьями. Иван пренебрег советом приставки и вставил против ретуария метателя аркана ласкурия, доукомплектованного оружием ближнего боя в виде серпа. Свел в поединке двух легковооруженных бойцов и, играя за Ласкурия, проигрывал ход за ходом. Всю игру, можно сказать, находился под угрозой мата, ежели пользоваться шахматной терминологией. Иван подолгу продумывал каждый ход, в надежде найти удачную контратакующую комбинацию, а находились, в лучшем случае, так себе варианты маневров защиты. Иван корил себя за просчет в дебюте, когда ретуарий наносил рубящий удар рыбным ножом. Рубящие удары редко бывают смертельными, в отличие от колющих, и при рубке открываются правые бок и рука. Вместо того, чтобы уходить от ножа, надо было ответить пинком сандалии в печень. Напрасно Иван предпочел инициативному клинчу многоходовую задумку с разрывом дистанции и броском аркана. Просчитался и теперь расхлебывает.
Псевдоживая, размером с крупную кошку, самочка эллинского сфинкса – последний хит продаж элитных секс-шопов – потерлась острыми грудками о колено увлеченного интеллектуальной игрой человека.
– Уйди! – прикрикнул на похотливую игрушку Иван, занятый игрой логики.
– Я хочу тебя, – с придыханием промурлыкала половая игрушка, запрограммированная на то, чтобы распалять похоть человеческую в текущее вечернее время суток.
– Брысь! – Иван дернул коленкой, сильно пнул по смазливой женской головке.
Алгоритм пошаговой стратегии «Гладиаторы» сгенерировал, вне всяких сомнений, программист гений, а сфинкса программировали, не иначе, халтурщики из Гонконга. Игрушка для секса жрет слишком много гумуса и чрезвычайно навязчива. Помятые коленкой Ивана губы много чего умеют, и остальная пара отверстий выше всяких похвал, но поведенческие контуры у игрушки, как будто от пылесоса, а думалка точно от роботессы-няньки.
– Бесценный мой, – замурлыкали разбитые губки. – Я скачала для нас блокбастер «Зрелая Лолита» про педофилку, совращающую юнца. Давай, ты ляжешь и будешь смотреть, а я буду...
– Заткнись! Кыш под койку, я сказал!
– Ах-ха-ха... – хохот раздался со стороны телефоновиза. – Ах, как ты ее, Ваня, шугаешь! Зачем покупал, спрашивается?
Иван вместе с антигравкреслом развернулся к телефовизу. Над контактподиумом висело похожее антигравкресло, в нем сидел нога на ногу схожий с Иваном лицом мужчина. С лицом, которое было модно в далеком 2038-м.
– Привет, Максим. Ты не перебарщиваешь со своим Правом вторгаться в частные пространства? Однажды по твоей милости я превращусь в импотента.
– А я по твоей уже завтра могу потерять все свои должностные Права. Вано, дорогой, какого хрена ты в последний момент манкируешь плановое мероприятие на «карантинке»? Смета утверждена, боты под парами, а ты, милый, капризничаешь. Какого, Вашик?
– Я подаю в отставку, Макс.
