Ознакомительная версия.
Ветра не было. Небольшими купами росли деревья. Отрог Шорохов казался островом среди неба, местом полного, безмятежного отдохновения. Эфраим приподнял руку:
— Слышите?
Откуда-то — непонятно откуда — доносился тихий шепот, повышавшийся и понижавшийся подобно едва уловимому далекому пению, иногда со вздохом умолкавший, иногда на долю секунды становившийся громче и тогда напоминавший послышавшийся в полусне мужской хор.
— Ветер? — Лоркас обернулся к деревьям. — Листья не шевелятся. Полный штиль.
— Что странно само по себе. Здесь, на открытом гребне под вершиной, должен быть сильный ветер.
Они медленно шли по траве. В тенистой роще Эфраим заметил группу фвай-чи, безучастно наблюдавших за людьми. Эфраим остановился, Лоркас тоже:
— Вот они, таинственные паломники, вечно бредущие по «дороге жизни» — облезлые, лохматые, все в каких-то колтунах и ошметках. Впрочем, пилигримы человеческого происхождения, как правило, выглядят не лучше... М-да.
Эфраим и Лоркас прошли к северной окраине луга, чтобы лучше разглядеть панораму Эккорда. Бельродский странг, скрывавшийся в волнах лесистых холмов, невозможно было отыскать.
— Превосходный вид! — одобрил Лоркас. — Что же, Рианле может рассчитывать на вашу щедрость?
— Нет. Вся загвоздка в том, что Рианле может завтра же отрядить тысячу человек расчищать здесь площадку под павильон, и еще тысячу — доставлять сюда строительные материалы, а у меня нет почти никакой возможности ему помешать.
— Любопытно! — сказал Лоркас. — В высшей степени любопытно.
— Что именно?
— Спору нет — великолепное, исключительно красивое место. Я сам не прочь был бы устроить здесь павильон. Но в последнее время я внимательно изучал карты. В горных пределах таких мест — пруд пруди. В частности, в одном Эккорде не меньше двадцати альпийских лугов с видами ничуть не хуже. Рианле настаивает именно на отроге Шорохов? Странный каприз!
— Согласен, здесь что-то не так.
Собираясь вернуться к машине, они увидели, что их ждут четверо фвай-чи.
Эфраим и Лоркас начали приближаться. Фвай-чи отпрянули на несколько шагов, о чем-то шипя и ворча между собой.
Люди остановились. Эфраим обратился к автохтонам:
— Вас явно что-то беспокоит. Что вас беспокоит?
Один из фвай-чи гортанно заговорил на старинном, но понятном ойкуменическом диалекте:
— Мы идем дорогой жизни. Это важно. Это трудно. Мы не хотим видеть людей. Зачем вы пришли?
— Без особой причины. Просто посмотреть вокруг.
— Я вижу — вы не хотите вреда. Это наше место, нам его завещали кайархи по древнему уговору. Вы не знаете? Я вижу — вы не знаете.
Эфраим горько рассмеялся:
— Я ничего не знаю — ни о договоре, ни о чем вообще. У меня отняли память — отравили ворсом фвай-чи. Вы можете вернуть мне память?
— Не можем. Яд разрушает... пути к хранилищам памяти. Эти пути нельзя проложить снова. Человек! Скажи своему кайарху...
— Я — кайарх.
— Тогда ты должен знать. Уговор был, есть и будет.
— Уговор ничего не значит, если земля будет передана Эккорду.
— Этого нельзя делать. Мы повторили друг другу слово «навеки».
— Хотел бы я своими глазами увидеть этот договор, — сказал Эфраим. — Придется внимательно просмотреть архивы.
— В твоих летописях уговора нет, — ответил фвай-чи, и четыре туземца побрели обратно в лес. Эфраим и Лоркас стояли и смотрели им вслед.
— Это еще почему? Что это значит? — развел руками Эфраим.
— По-видимому он считает, что вам не удастся найти договор.
— Посмотрим.
Возвращаясь с Эфраимом к аэромобилю, Лоркас задержался посреди горного луга и посмотрел вверх, на вершину Каманче:
— Я могу объяснить шепчущие звуки. Клинообразная вершина защищает отрог от ветра, разделяя надвое поднимающуюся воздушную массу. Два потока, притянутые друг к другу промежуточной областью пониженного давления, сталкиваются и завихряются над лугом. То, что мы слышим — вибрация бесчисленных невидимых круговоротов, трение воздуха о воздух.
— Вполне может быть. Предпочитаю другое объяснение.
— Например?
— Мы слышим отзвуки шагов миллионов мертвых паломников — о них плачут заоблачные феи, пока грозный Каманче отсчитывает безвозвратные мгновения.
— Не спорю, ваша гипотеза гораздо убедительнее. Куда теперь?
— Меня заинтересовало ваше наблюдение. Вы говорите, в Эккорде не меньше двадцати мест ничем не хуже Дван-Джара? Я хотел бы на них взглянуть.
Они полетели на север, огибая пики и купола хребтов Эккорда. В течение часа обнаружилась дюжина высокогорных лугов, позволявших любоваться перспективами не менее роскошными, чем панорама, открывавшаяся с отрога Шорохов.
— Тем не менее, Рианле приспичило строить павильон именно на вашей земле, — заметил Лоркас. — Спрашивается, почему?
— Не могу себе представить.
— Допустим, он получит от вас Дван-Джар и начнет строительство. Что скажут фвай-чи? Как с ними быть?
— Сомневаюсь, что Рианле придется по душе общество фвай-чи, день за днем шлепающих через его павильон и рассиживающих на лестницах и террасах. Но как он сумеет их остановить? Их охраняет коннатиг.
Аэромобиль спустился по спирали к странгу Бен-Буфаров. Выходя из машины, Эфраим спросил Лоркаса:
— Вы не хотите вернуться в Порт-Мар? Ваше присутствие мне очень помогает, но предстоящие события вряд ли будут носить развлекательный характер. Предвижу одни неприятности.
— Искушение велико, — признал Лоркас. — Здесь отвратительно кормят, и я не люблю есть в одиночной камере. Изощренные оскорбления Сингалиссы портят настроение. Дестиан просто невыносим. Но Стелани — о, волшебная Стелани! Я надеюсь убедить ее навестить меня в Порт-Маре. С первого взгляда — невозможная задача, но дальний путь начинается с первого шага.
— Таким образом, вы остаетесь?
— С вашего разрешения — еще на пару недель.
Эфраим отпустил пилота, и они стали возвращаться в замок:
— Вам так и не удалось заслужить ее расположение? Вы испробовали все возможные средства?
Лоркас кивнул:
— Не могу ее понять. Она ведет себя двусмысленно. Хотя ее нельзя обвинить в непостоянстве. Если у нее и случаются перемены настроения, то холодное безразличие переходит в ледяное презрение. Но, с другой стороны, почему она не отказывается меня видеть? Ей ничто не мешает показать мне на дверь.
— Она заводила разговор об ужасах мерка?
— Стелани заверила меня, что запирает двери и ставни на замки и засовы, держит под рукой флаконы с едкими вонючими химикатами и недоступна как в теории, так и практически.
Ознакомительная версия.
