Профессор, однако, застал их врасплох.
Они обнаружили профессора на участке у забора. Он был в резиновых сапогах, резиновах перчатках, в желтом макинтоше и держал в каждой руке по проводу с оголенными концами. Он первый их окликнул:
— Вас-то мне и надо!
Они остановились, несколько растерявшись.
— Необходимо электричество, — он повел оголенным проводом в сторону высковольтной линии, тихо гудевшей у леса по другую сторону переулка. — Боюсь, без вашей помощи это займет слишком много времени.
Гринь и дядя Вано переглянулись.
— Поможем? — рот Гриня растянула медленная ухмылка.
— Поможем, как же иначе, — кивнул дядя Вано.
Оба в это мгновение почувствовали облегчение — хотя бы потому, что необходимость «мокрого дела» на время откладывалась (оба очень наглядно представляли себе эту «мокроту»). Кроме того, с электричеством всегда возможны несчастные случаи, глядишь, судьба сама как-нибудь распорядится жизнью профессора. Вдобавок в его голосе было сегодня нечто командное, требующее безусловного исполнения, а в них помимо старомодного уважения к профессорскому званию сохранялось, быть может, кое что от пионерского детства.
В этот момент у сарая что-то зашевелилось. Поднялся и подошел к профессору здоровенный серый пес. Это еще более осложнило диспозицию.
— Кавказец? — спросил дядя Вано.
— Не бойтесь, он не тронет, — сказал профессор и потрепал огромного пса за ухом. Пес только покосился на него — дескать, какие будут указания?
— Не трогать, Лохматый, это свои, — сказал профессор. Пес улегся у его ног, продолжая внимательно наблюдать за Гринем и дядей Вано. Профессор продолжал:
— Мы привяжем эти провода к шестам. Придется, я думаю, свалить пару тонких березок. Вон те, я думаю, подойдут, — он показал на край леса. — Я вам дам топорик. Я тем временем прикреплю к концам проводов крючья. Затем мы их привяжем к березкам и осторожно с помошью шестов занесем крючки на провода — мне сегодня понадобится высокое напряжение.
Дядя Вано прислонил сеточку с портвейном к елке около калитки.
Потом они сами удивлялись, с какой легкостью профессор сумел втянуть их в работу. С другой стороны, одним грехом на душе меньше — а это тоже кое-что значит.
Профессор принес из дому топорик, две пары резиновых сапог, две пары резиновых перчаток.
Провозившись почти час, уже в сумерках, им все-таки удалось, ничего не закоротив, аккуратно зацепить свои провода за провода высоковольтной линии. Профессор ослабил специальные узлы, крепившие провода к шестам, освобожденные шесты швырнули на землю.
— Теперь идемте в дом, это еще не все. Будете дергать за рубильник.
Профессор, не оглядываясь, пошел в дом, Лохматый, оглядываясь через плечо, за ним, а последними — Гринь и дядя Вано. Гринь похлопал себя по карману, поглядел со значением. Дядя Вано покачал головой, молча показал рукой на провода.
Поднялись по скрипучей лестнице в мансарду. Провода тянулись туда же.
У одной стены на столе находился наскоро собранный пульт управления со свисающими проводами. Компьютер, клавиатура. Что-то вроде огромного соленоида стояло вертикально на полу. Был еще второй стол с измерительными приборами, но основная часть электрической схемы лепилась по стенам. Высоковольтный переключатель с рубильником у двери.
— К сожалению, аппаратура немного не готова. Я не могу одновременно работать за пультом и подключать высокое напряжение. Сейчас я приведу аппаратуру в готовность, затем подойду к этому столу… По моему знаку включите рубильник.
Гринь с дядей Вано остановились у входа в комнату. Профессор что-то в последний раз проверял на стенах. Лохматый, который зашел сразу за профессором, улегся у стола.
— А это не опасно? — спросил Гринь.
— Для вас — нет.
Гринь и дядя Вано переглянулись. Профессор подошел к столу.
— Включайте!
Дядя Вано медленно двинул вперед рубильник.
— Не надо бояться, быстрее!
В этот минуту профессор показался дяде Вано сумасшедшим — или очень сильно испуганным человеком. Руки профессора буквально тряслись, перед тем как ударить по клавишам. Сверкнула искра, запахло озоном, загудело электричество. Пальцы профессора забегали по клавиатуре.
Гринь, который отступил назад, когда дядя Вано включал рубильник, отошел еще на несколько шагов. В конце коридорчика было окно. Привлеченный каким-то отдельным шумом, он выглянул на улицу. Колени его подогнулись, ноги стали как пластилиновые. У ворот дачи стоял джип, а за ним — БМВ. Обе машины — с тонированными стеклами. Четверо мужиков очень спортивного вида (один, не скрываясь, держал в лапах короткоствольный автомат) с недоумением разглядывали провода. Из БМВ лезли еще какие-то типы.
Доковыляв кое-как обратно до двери комнаты, Гринь прошептал в ухо дяде Вано:
— Атас, дядя Вано, там какой-то спецназ наехал.
Затем он заглянул в комнату.
Возле стола клубилось нечто — как бы продетая через соленоид серая труба с ясно намеченными поперечными кольцами.
Затем из отверстия в ящике, укрепленном на стене, вырвался яркий зеленый луч и рассек вдоль брюхо вызванной профессором фантастической змеи. Труба резко изогнулась, края разреза разошлись. Стала видна внутренность трубы — туманная воронка, уходящая в неведомое.
Профессор, видимо, был готов к этому — он отошел от стола и шагнул прямо в расширившуюся дыру. Пес, шерсть на загривке дыбом, вскочил и вслед за профессором прыгнул туда же.
— Что? — внезапно крикнул дядя Вано.
— Спецназ внизу. С автоматами… — громче, плачущим голосом повторил Гринь. Такого ужаса он не испытывал уже давно.
— Влипли…
Дядя Вано, сохранивший чуть больше хладнокровия, вытащил из кармана пистолет и успел бросить его в серую воронку. Затем выключил рубильник. Труба исчезла.
Людей, приехавших на двух машинах, они встретили с заранее поднятыми руками.
Антон Первушин
В тисках энергетического кризиса
(Очерк из цикла «Угрозы будущего»)
Сколько я себя помню, всё время идут разговоры о близящемся энергетическом кризисе. Дескать, углеводороды закончатся в течение ближайших 15–20 лет и тогда человеческая цивилизация будет отброшена в век пара, начнутся беспощадные войны за последние капли нефти, к власти придут тоталитарные вожди, народы надолго забудут о комфорте и демократии, наступит темная, мрачная эра. Единственным спасением может стать только управляемая термоядерная реакция (так называемый «термояд»), которая обеспечит человечество практически дармовой энергией.
