— А-а… Я работаю у него. В общем-то, общего у нас много. Оба мы хотим спасти свои шкуры, когда эти змеи станут убивать друг друга. — Тэд замолчал. Подошел официант и поставил на стол две холодных бутылки пива. И официант, и Тэд выжидающе посмотрели на Джека.
Джек достал две серебряные монеты. Официант широко улыбнулся, положил одну монету в карман, а другую пальцем пододвинул Тэду. Потом он ушел.
Джек все еще держал в руке окровавленный лоскут. Он положил его на стол и спросил:
— Где ты взял это?
— Это? В пасти у одной дьявольской кошки. Девушка жива. Это точно, а больше я ничего сказать не могу.
Джек открыл бутылку и сделал глоток. Пилот взглянул на него и решил сделать то же самое.
Джек сунул окровавленный лоскут в карман.
— Сколько ты хочешь за остальную информацию?
Тэд улыбнулся и откинулся на спинку стула. Его серый свитер был весь в заплатах, неаккуратно подстриженные каштановые волосы начинали редеть.
— Нет, приятель. Это не так просто. Это не купеческая сделка.
Джек нетерпеливо поднялся со стула:
— У меня нет времени.
Тэд вытянул руку, чтобы остановить его.
— Не спеши. Ты когда-нибудь слышал о Зеленых Рубашках?
Джек сел. Пилот улыбнулся:
— Я так и знал, что тебя это заинтересует. Все это объяснить довольно-таки сложно, но я представляю группу бизнесменов, которые хотят убраться ко всем чертям с этой планеты.
— Сейчас?
— Нет. Не сейчас, но довольно-таки скоро. Я объясню тебе, что я имею в виду.
Джек, задумавшись, нарисовал свои инициалы на запотевшей бутылке, помолчал и сделал еще один глоток пива.
— Так в чем же дело? Ведь бизнесмены типа тебя всегда могут обратиться к послу.
Тэд разразился невообразимым хохотом. Он смеялся долго, так, что его лицо стало красным. Потом вздохнул и шмыгнул носом.
— Может быть, — сказал он и вытер глаза. — Но наш новый посол слишком святой для того, чтобы заниматься такими вещами.
— Хорошо. Какое отношение это имеет к Элибер, и почему я должен тебе помогать?
— Потому что я знаю кое-что об этой девушке. И еще потому, что я знаю кое-что о Кэроне. Джек напрягся и сжал кулаки.
— Все дело в том, что я — скиммер. Я снимал планету и составлял карты для шахтерских компаний. Тогда на Кэроне я обнаружил очень интересные вещи. Теперь ты сам понимаешь, почему меня выгнали и я нахожусь здесь. Я не должен был жить, приятель. Но я живу. У меня есть кое-какие связи. Один из друзей сообщил мне месяц назад, что ты летишь сюда. Он сказал мне, что если я сообщу тебе кое о чем, обнаруженном на Кэроне, ты мне поможешь выбраться отсюда живым.
— На Кэроне ты видел песчаные гнезда? Он утвердительно кивнул.
— Конечно. Но причины сжигать планету не было. Кому-то это понадобилось для его личных целей.
— Не густо, — пробормотал Джек. — Ну, и сколько же ты хочешь за Элибер?
— Я могу сказать тебе, где она сейчас находится, но это тебе не поможет.
— Зато это может помочь тебе. — Джек улыбнулся, и Тэд здорово занервничал.
— Девушку подобрал Высший Священник Хуссия. Он ее не отдаст, пока не будет готов. Здесь он считается чем-то вроде пророка. Впрочем, я думаю, что пока с ней все будет в порядке.
— Откуда ты это знаешь?
— Я на своем скиммере совсем недавно попал в песчаный ураган. Мне пришлось сесть. Вот тогда-то я увидел и его и ее. Потом я вернулся в город и узнал, что девушку считают мертвой. Все ведь уверены в том, что её разорвали на куски суфры. Я думал, что этот кусок материи тебя заинтересует, и оказался прав. Ну вот. А больше я тебе ничего не скажу, пока ты не зачислишь меня в рыцари Доминиона. Для меня это единственный шанс попасть домой.
Джек допил пиво и встал.
— Как мне тебя найти?
— Не беспокойся. Я буду следить за тобой. — Тэд открыл еще одну бутылку. — Выпьем за Доминион! Джек посмотрел, как Тэд в два глотка опустошил всю бутылку.
“За Доминион, который сжигает планеты, ни на секунду не задумываясь о двадцати тысячах населяющих их жителей. Только ради того, чтобы уничтожить одного рыцаря и одно песчаное гнездо”, —подумал Джек и направился к выходу из Форт Тана.
* * *
— Дай мне поспать.
— Нет, — сказал Хуссия и еще раз толкнул Элибер Наконец-то он почувствовал вход в ее мысли. Теперь она была восприимчива. Она устала, но еще не совсем иссякла. Он дал ей в руки глиняную чашку со своим чудодейственным напитком.
— Выпей это.
Снаружи давно уже бушевал песчаный ураган. Один из порывов ветра наполнил песком и пылью их пещеру. Хуссия опустил свои вторые веки, а Элибер нагнула голову и закрыла глаза руками. Хуссия взял ее руку и вставил в нее чашку:
— Пей!
Она послушно проглотила напиток.
Хуссия улыбнулся. Пожалуй, это было единственное, чему он смог научиться у людей. Ему очень нравилось растягивать свои губы и таким образом показывать удовольствие.
Хуссия внимательно следил за Элибер. Он очень боялся, что его травы не подействуют на девушку так же, как они действуют на битийцев. Но — нет. Опасения его оказались напрасными, Девушка моргнула и покачнулась, а потом замерла с открытыми глазами.
— Слушай меня и запоминай. Сейчас я покажу тебе всю грубость жизни и все великолепие смерти. Ты перестанешь бояться смерти и уже никогда не будешь бояться убивать. Отныне ты будешь убивать с честью. Ты станешь свободна.
— Свободна, — как эхо, повторила Элибер.
— Да. Сначала я очищу тебя. Так солнце обжигает нам глаза, когда мы смотрим на пего слишком долго. Ты должна забыть обо всем.
— Забыть, — покорно повторила Элибер. И вдруг Хуссия сделал то, чего она боялась больше всего. Он вырвал из ее тела душу.
Воспоминания последних двух недель не давали Джеку покоя. Он сидел и внимательно смотрел на экран.
— Взгляните на эту полосу. Это Черная река. А это — армии. Каждый из этих оловянных солдатиков — неприятель, который стреляет в вас, — говорил Кэвин. Изображение проецировалось на самую плоскую стену, которую они могли найти на вилле, но в правом углу оно падало на колонну и искажалось.
— У нас было три сражения за четырнадцать дней. Битийцы понесли огромный урон. Один раз мы вытащили из ловушки Динаро и его войско…
Джек нахмурился. Военный Уокер приступил к делам сразу же, как только Калин стал послом. По его милости Джеку пришлось целую неделю проваляться в местной больнице. Джек то и дело отмахивался от сигареты с травкой, которую пустил по кругу Лассадей, но серо-голубой дым все равно попадал ему в легкие. От дыма здорово запершило в горле.
