– Голован – это кто? – спросил дулеб, с любопытством разглядывая мощную грудь и мускулистые руки Саввы.
– В нашей зоне он главный, – сказал Савва. – Его здесь все слушают.
– Понятно, – протянул Белов. – А зона ваша где кончается?
– Мы, чертовцы, живем у черты земли Москови, – объяснил Савва. – На юг от нас за кольцевым трактом дикие леса начинаются. Это земли нелюдей. Кто туда уходит, обратно уже не возвращается. К западу от нас другая зона лежит. Там белявцы живут. У них голованом Фрол, сын Федора.
– А на север от вас какая зона? – подмигнув, спросил дулеб.
– Да ну их! – сделал выразительный жест Савва. – Там одни дурни живут. И дуры. На наш лошадник зарятся, а сами верхом ездить толком не умеют. Одно слово – зюзцы! Да и где им мочь, коль за голована у них Людмила, дочь Леонида.
– Женщина? – удивился Кари.
– Да, – усмехнулся Савва. – Баба!
Подошел Гарун, вытирая пучком травы руки, запачканные в смазке.
– Готово, – солидно доложил он. – Можно ехать.
– Хорошо, – кивнул Кари. – Надо посоветоваться. Павел, Гарри, отойдем в сторонку. А ты, Савва, стой на месте. Только не вздумай бежать, все равно догоним.
– Нет-нет! – замотал головой сын голована. – Я понимаю…
– Вот, что, коллеги, – начал Кари, облокотившись на капот вездехода. – Обстановка непростая. Прорваться с ходу не получается. Судя по словам этого верзилы, территория Москвы-Москови распалась на независимые зоны, которые соперничают между собой. Если мы вернем головану Семёну его сынка, то чертовцы, возможно, пропустит нас на север. Тогда нам предстоит встреча с зюзцами, а они не ладят с чертовцами, поскольку те не хотят отдать им лошадник. Белов, что такое «лошадник»?
– Трудно сказать, – пожал плечами дулеб. – Может, пастбище для коней?
– Кажется, я знаю, – вмешался Гарун. – Думаю, это конноспортивный манеж «Битца». Он как раз расположен на границе между Чертаново и Зюзино. По Балаклавскому проспекту, если не ошибаюсь.
– Тогда понятно, – кивнул Кари. – Поскольку здесь все ездят верхом, значение манежа для учебы и развлечений трудно переоценить.
– Развлечений? – удивился Гарун.
– Обязательно, – подтвердил дулеб. – С питанием, судя по комплекции Саввы, у них проблем нет. А сытого человека тянет на развлечения. Вспомни Древнюю Грецию. Олимпийские игры не просто так возникли.
– Кстати, древние греки отлично плавали, – вспомнил Гарун.
– Ты это к чему? – спросил Кари.
– Что, если нам по воде попробовать? – предложил Гарун. – Возле Ленинских гор Москва-река петлю делает и подходит к университету совсем близко. Там километра три, не больше. Пешком за сорок минут доберемся.
– А по воде на чем? У нас простой вездеход, а не амфибия, – возразил Белов.
– Так ведь нам бы только в Коломенское попасть, – объяснил Гарун. – Там речной порт – лодки, катера, паромы. Подберем подходящую посудину на плаву. А машину можно временно в пакгаузе оставить. Там такие склады, вагоны можно загонять.
– Что, Кари, скажешь? – спросил Белов.
– Идея интересна, – задумался Карислав. – Мы как раз имеем лодочный мотор, практически бесшумный. Плохо, что путь по воде удлиняется, а скорость уменьшается. Хотя, с другой стороны, на лодке с мотором за нами по воде никто не угонится. Если голован Семён за возврат наследника пропустит нас в Коломенское, думается, есть смысл переговорить с его сынишкой.
– Эй, Савва, – окликнул он переминающегося с ноги на ногу пленника. – Подь сюда!
Топая тяжелыми сапогами, верзила подбежал к вездеходу.
– Слушай, сынок, – начал руссич. – Если мы освободим тебя и отпустим домой, родитель твой будет доволен, или не очень?
– Что ты, Кари, – обрадовался Савва. – Он даст тебе за выкуп все, что ты пожелаешь. Хочешь коня? Наши кони лучшие во всей Москови. А девок не хотите ли? У нас есть такие шустрые! Вы мужики здоровые, в дороге изголодались, поди. А то давайте к нам, в заставщики? С вашим огневым оружием и новеньким самоходом мы с нелюдью враз покончим. Горючку найдем, не волнуйтесь.
– Девок нам не надо, – засмеялся Кари, – Свои дома ждут. Ты лучше скажи толком, кто такие нелюди?
– Нелюди, они на упырей похожи, – передернул плечами Савва, – Только упыри ростом повыше будут и шкуру волосатую имеют. На кого упырь слюной брызнет, тот нелюдем становится, ежели то место сразу каленым железом не прижечь. А коли в сшибке кто плевка не заметил или время упустил, тогда все. Денек помучается в горячке, свету белого не видя, а на другой вечер нелюдью станет. Те, что смелее, сразу в лес бегут, иначе свои же убьют. Потом в кучки сбиваются, на людей нападают.
– Зачем? – спросил Белов.
– Так ведь они человечьей еды уже не приемлют, – объяснил Савва. – Вот и промышляют людоловством. Ты снял бы с меня железки, а то руки занемели. Бежать не буду, обещал ведь.
– Хорошо, – кивнул Кари. Он зашел за спину пленника и снял с него наручники.
Савва с удовольствием потянулся, выгибая спину, и покосился на коня. Заметив его взгляд, Гарун шагнул вправо, оказавшись между ним и гнедым.
– Даже думать забудь! – предупредил он пленника, сдвигая автомат на грудь.
– Я – что? – растерялся Савва. – Я – ничего.
– Ну, хорошо, а упыри откуда появились? – спросил Белов.
– Давно это было, – махнул рукой Савва. – Еще до моего рождения. Старики сказывают, сначала мор великий случился. Раньше люди в грехе жили, страху Божьего не знали. Небо чистое ракетами грязными дырявили. Вот сверху-то мор и спустился. Окутал всю землю дым моровый и длился ровно семь дней и ночей. Солнца не было, не было луны, один дым на всей земле. Многие вымерли. А на восьмой день появились упыри. Были они высокие и волосатые, ходили без одежды. Шкура серая, лапы толстые, морда белая. Пасть широкая, а вместо глаз – две дырки. Как почуют упыри человека, так спешат к нему. Обступят со всех сторон, прижмутся и стонут, вроде как жалуются. Потом разойдутся, а человека то и нет. Дочиста высасывали, даже костей не оставалось. Тут роду людскому совсем бы конец пришел, да небо высокое сжалилось. Отверзлись хляби небесные и пошел дождь. И шел он ровно три дня и три ночи, а с дождем пришло к людям спасение. Как попадет упырь под воду святую, здесь ему и карачун настает! Шкура упырья враз расползается, а изнутри желтая кровь прёт, растекается. Упыри от воды прятаться в подвалы начали. Но люди мигом сообразили, как с ними бороться. Выманят упыря из под земли и давай его кольями в лужи заталкивать. Великое множество чудищ тогда перебили, да только не всех. Парни, что осенью в Медведово за невестами ходили, сказывали, что за Язой-рекой упырей еще много осталось. По берегу шастают, а реку перейти не могут. Дайте водички глоток, в глотке совсем пересохло, – попросил он. – А взяли вы меня умеючи, нечего сказать.
