Ознакомительная версия.
Конечно, о его смерти напишут в газетах, прошелестит сеть, вякнет телевидение. Вероятность того, что банковская девушка напорется на информацию, была довольно мала, да если и увидит, то что? Позвонит в редакцию и скажет, что человек, который покончил с собой под именем Орлова Сергея, открыл в банке счет на другое имя и обналичил крупную сумму?
Накануне решающего события он решил почистить интернет…
Это был один из тез странных моментов судьбы, когда все решает простая рекомбинация клавиш. С прежней жизнью было покончено навсегда — какой смысл проверять почтовый ящик трупа? Тем не менее, удалить все ящики, принадлежащие конкретно Сергею Орлову, имело смысл: ведь Сергей Орлов будет завтра найден мертвым в своем коттедже, с предсмертной запиской, с дыркой в вене, с одноразовым шприцом, судорожно сжатым закостеневшими пальцами. Бррр!
Вполне логично, если отчаявшийся удалил свои ресурсы из сети. Выбыл, так сказать. Серый пощелкал клавишами и вычеркнул из реальности все три свои ящика: личный, деловой и секретный. «Согласны ли вы удалить почтовый ящик такой-то и всю содержащуюся в нем корреспонденцию?» — трижды отметил и подтвердил этот отчаянный вопрос.
Но как быть с четвертым ящиком, с тем, который он нынешней весной сгенерировал сам, который принадлежал якобы Тарасу Балашову, но с фотографией Влада Синеухова? Также бы удалить… Серый вызвал из закладок его адрес и обомлел. В ящике висело одно-единственное непрочитанное письмо: оно было получено через форму Прозы-ру. Адресовано Тарасу Балашову. Написано Натальей Петровой. Вчерашней ночью.
Серый не сразу открыл его. Странным казался ему сам факт существования этого письма, будто бы перед ним был какой-то подлог, чья-то странная игра… С какой стати Наталье писать через форму, когда уже выяснилось, что Тарас Балашов — не тот, за кого себя выдает, что настоящий Тарас лишь однажды огрызнулся, когда Наталья по ошибке написала ему, что этот истинный Тарас вообще не имеет к ней никакого отношения?
Серый читал письмо, постепенно мрачнея. Оно было длинным. Оно перевернуло все его планы на сегодняшний день да и на жизнь вообще.
Выходит, что этот самый Влад совершенно уже не нужен. Хорош бы он был, если бы явился к Наталье в его образе. «Этот ничтожный человек, жалкая копия, тупица, тем только и славный, что имеет смазливое личико и круглые бицепсы…»
И так далее. Выходит, главное, что очаровало Наталью в отношениях с виртуалом, была проза Тараса Балашова, эти пронзительные и сентиментальные словечки, все эти кальмарные выдумки, по которым он с Владом проводил самый серьезный экзамен. Без них бессмертный подвиг покорителя пространства бессмыслен. Ну и что — решился в одиночку объехать Байкал? Потерпел фиаско, валялся в госпитале, натянул личину другого человека, истинного героя. А герой тем временем преспокойно сидел в Москве. Он и забыл, что несколько лет назад увлекся литературой и написал полсотни душещипательных рассказов.
Вот, оказывается, в чей образ была влюблена его Наталья: не в мускулистого велосипедиста, пишущего, впрочем, довольно умные и нежные письма, а в настоящего, истинного, того, кто кромсал реальность не смазанным вихрем кроссовок, а частой дробью пальцев по клавиатуре.
Он перечитал письмо трижды. Красиво писала его литературная возлюбленная. Про какие-то поломанные монеты в морском прибое, правда, не ясно, где она их видела? Ну, да ладно. Ответить ей немедленно было бы ошибкой, но действовать надо срочно и решительно.
Он позвонил Тарасу. Тот был изумлен его предложением:
— Какая доплата? Вы что же — честный бизнесмен?
— Все, кто играет по крупному, играют по честному, — сказал Серый.
— Вы филантроп, меценат?
— Так точно. Мне не нравится, что вы вынуждены работать практически за еду. Вы — талант. Вы должны писать, — на этом месте Серый и сам удивился, что повернул разговор именно в этот тупик.
— И что же вы предлагаете?
— Я хочу дать вам своего рода грант. Давайте встретимся и все обсудим. На том же месте и в тот же время, что и в прошлый раз, идет?
Тарас согласился. Он и вправду верил в то, что на свете существуют бандиты, желающие поддержать бедных художников слова.
Дальнейшее было делом техники. Он позвонил ребятам, позвонил Бурышеву. С этого момента будто включился таймер и заработал обратный отсчет…
Когда они уже сидели в машине, отправляясь в этот странный, последний для них обоих путь, Серый вспомнил о позорном провале Влада и спросил:
— Послушай, Тарас! Что это за кальмар у тебя там занимался любовью с твоей девушкой?
— Это все фантазия. Не было никакой девушки. Никакого кальмара.
— И все же?
— Я исключил три новеллы из своей подборки. Теперь уже давно твоей. А эти три — пусть так и останутся моими. — «писатель» поднял голову, весело глянул на Серого. — Хочешь и их приобрести?
— Когда же ты успел исключить?
— Да незадолго до того, как продал вам свое писево.
Серый понял природу ошибки: он не сразу прочитал все новеллы Тараса. Когда давал ссылку Наталье, этот пресловутый кальмар еще был, когда же купил всю эту прозу оптом, автор уже успел удалить новеллы. Он подумал, что подобное может повториться, когда он уже будет, — Серый покосился на сидящего рядом Тараса, — в этом достаточно молодом и крепком теле.
— Ты только эти три новеллы удалил?
— Да, только их. Сон героя о кальмаре. Впрочем, чего это я вру? Эти новеллы ты тоже можешь взять, плюс еще штук пятьдесят, удаленных ранее. Моя книга в два раза больше той, что вывешена на Прозе-ру.
— Как это? Ты их пришлешь? — Серый знал, что Тарас уже ничего не сможет ему прислать.
— Ты просто полазай там по сайту. Удаленные находятся в специальной папке. Ты как владелец пароля можешь их увидеть. Другие — нет.
Тарас обращался к нему теперь на ты, как-то незаметно и буднично сменив стиль. Серого это немного злило. Ничего, — подумал он. — фамильярничать тебе осталось какие-то считанные минуты.
Серый зажмурился, прервав накат ленты проспекта над капотом машины, отчетливо представил вдруг собственные похороны… На поминки прибудут уважаемые люди со всей страны, имея в виду не Россию, а бывший СССР. Не для того, чтобы почтить память усопшего, но чтобы убедиться: умер действительно он. И они убедятся — да! Он будет лежать в гробу из красного дерева. Именно он, до последней своей бородавки. Лишь где-то в толпе, неприметный, с букетиком дешевых гвоздик появится и исчезнет мужчина в расцвете лет: некто Тарас Балашов, статный и загорелый, но ничуть не похожий на Влада Синеухова из Казани.
Ознакомительная версия.
