– И это мне тоже удалось узнать из… Хм.
Как сказать-то… Попроще.
Из того объёма наследственной и групповой памяти, что объединяет всех расположенных не слишком далеко друг от друга сустаров.
– А… насколько – далеко?
– Ну… настолько, чтобы не слишком долго шли ответы. Мыслепоток – действительно подчиняется нормальным физическим законам. Расстояние эффективного общения – порядка десяти световых секунд. Если существенно больше, возможна лишь передача экстренных сообщений.
Например, таких, как выслал своим этот сустар-резидент за доли секунды до того, как его накрыла ракета. И сигнал был такой силы, что меня буквально сбило с ног… Отключило. Но! Этот резидент не убил меня. А ведь мог, как я сейчас вижу… Говорю же – нормы Морали и Совесть у нас, сустаров, совершенно…
Молчание слишком уж затянулось.
Не о чем им говорить.
Уже.
Но Лестер всё же решился:
– Михаил… Я вот всё хочу спросить. Только для меня – не для «отчёта»… – Михаил это видел и без уточнения, – ПОЧЕМУ?!
Он отчётливо, словно в книге, читал всё, что мыслил в это время Лестер. И то, что лежало на поверхности, готовое к произнесению, и то, что пряталось глубоко – в тёмных глубинах звериной, тёмной сущности этого примитивного и злобного существа, человека. Которую только-только начали подправлять такие чувства, как товарищество. Честь. Долг – перед остальными людьми, и перед друзьями и родными.
Совесть.
Он понимал, что бывший напарник, (А сейчас – приоритетным в примитивных мыслях напарника является как раз то, что Лестер – командир их отделения. И он именно хочет знать.) должен это выяснить. Для себя. И своих людей. Такое не может не пригодиться.
– Я отвечу. Всё произошло после того, как я принял то, самое первое, послание в лесу. Там, в процессе его передачи, выделялись не только основные… э-э… смысловые блоки. Там имелся и фон.
Вот из этого фона я кое-что странное и уловил. Усвоил.
Чуть-чуть, но достаточно, чтобы понять.
В детстве я читал один фантастический рассказ. Как землю решили захватить машины. Кажется, им помогали инопланетяне, могущие вселяться в любые механизмы. Но предпочитавшие на самом деле – оставаться в своих телах. А тут – они собирались нападать на расу людей и в виде местных, земных, машин, и в искусственных, «механоидных» телах. Искусственно созданных. Яйцеобразных.
И вот, первым объектом для атаки они выбрали одного мужчину. Обычного, нормального мужчину, среднего возраста. Нападали на него несколько раз, по-разному. Он сумел выжить.
И теперь представь себе: этот парень сидит в своей комнате, отчаявшись объяснить свои проблемы остальным людям, ничему из того, что он рассказывал о попытках нападения на него, конечно, не верящим… Кажется, он даже смог дозвониться до однокашника, работавшего в Администрации Президента… Ну – сам понимаешь, как тот отнёсся.
Лестер кивнул. Михаил продолжил:
– И вот он видит. Как из всех щелей, крысиных нор пола, с потолка, сквозь стены, к нему стягивается, и берёт в кольцо, огромная армия крохотных, похожих на яйца, машин.
И вот он их спрашивает: «Почему – я?!»
И они ему отвечают: «Потому, что ты – обычный. Среднестатистический. Банальный. Типичный представитель своей расы. И мы хотим проверить – как ты будешь реагировать на наше нападение, если поймёшь, что никто тебе не поможет».
Он спрашивает – «И что вам это даст?»
А они говорят – «ответ. Стоит ли нам нападать на вас: собьётесь ли вы в трусливое стадо, и кинетесь ли прятаться по углам и норам. Или – примете бой. Все наши дальнейшие действия определит твоё поведение».
Михаил замолчал.
Но Лестер не торопил его. Он пытался понять. И – понял.
– Да. Точно. Этот парень одел мотоциклетный шлем. Взял в руки бейсбольную биту. Закусил до крови губы.
И приготовился как можно дороже продать свою жизнь.
Чтобы инопланетные твари поняли. Как будет защищать свой Дом, своё жизненное пространство, средний, обычный, человек.
Я – оказался в таком же положении. Я же знаю показатели своих тестов. И то, что написано у меня в досье. Средние. Средний. Обычный.
И я обязан был… Подороже продать свою жизнь. Чтоб эти… Существа поняли: человек будет защищать свой Дом. Жену. Детей. Соратников по оружию. Родину.
Напыщенно звучит? Конечно. Заезжено нашей чёртовой пропагандой до дыр. Банально. Раздражает.
Как и любая Идея.
Особенно, если её повторить сотни и тысячи раз…
Правда ли это?
Да.
Я, как полу-сустар, теперь практически не способен ко лжи. Да и как бы солгал телепат – телепату?!
Но я думаю, что если бы первым «принимающим» оказался ты, то поступил бы точно так же. Чтоб доказать чёртовым «сверхгениям»: сила человека – именно в его корнях. В его готовности, если понадобится, и умереть за своих! За первых, основных – своих! Тех, кто подарил ему это чудо – Жизнь.
– Чёрт… Прости, Михаил, но думаю, ты неправ. У меня… Да и у многих наших…
Не хватило бы мужества.
– Хватило бы. Я же вижу: многие из ребят, пока несли меня сюда из Диспетчерской – плакали. Они… Жалели меня. Сочувствовали. Даже Рустамов забыл на время про своих баб, и шмыгал носом. Они все понимали, что обратной дороги для меня – нет. И что я, скорее всего, просто умру. От одиночества. Тоски. Безысходности.
Как те сустары, которых мы пытались захватить в плен.
Потому что человека делает не тело. И не мозг.
А – способ мышления.
Именно поэтому мы никогда и не сможем договориться с сустарами. Однако…
– Да?
– Я думаю, что через какое-то время мы и сами…
Начнём мыслить, как они. Освоим телепатию. Станем мудрее, и поймём Законы Жизни. Поймём, что все особи одного вида – братья. Вернее – просто одно существо. Только – в разных телах. И тогда станем куда ближе между собой, чем даже мать и дитя, муж и жена. Станем противниками насилия над личностью и другими расами… пусть даже воинственными и примитивными.
Но это – дело настолько отдалённого будущего, что нет смысла и сообщать про эти мои мысли-предвидения нашему Командованию.
Это, Лестер – для тебя. То, как я теперь вижу. И понимаю.
А сейчас можете праздновать победу.
Уж этот-то план точно сустарами провален. И не будет применяться больше нигде.
– Почему ты так думаешь?! Ведь я всё ещё думаю, что ни у кого больше не хватит мужества превратиться в, в… такое, чтоб вычислить бункер!
– Ерунда. Вспомни: ведь есть и преступники. Приговорённые к смерти. И калеки. И те, кто захочет спасти семью и детей…
– Чёрт, ты прав, прости. Всё забываю, что ты теперь – в сотни раз, наверное, умней и можешь и правда – видеть и предвидеть. Но… ты – ты сам! Теперь умрёшь?
