столу.
— Кто все эти люди? — спросила Зои.
— Вы им платите. Вся эта ситуация началась из-за спора с людьми, которые решили построить парковку неподалеку. Суды закончились в их пользу, а это значило, что здание придётся подвинуть на тридцать метров в ту сторону. А для этого следует выгнать всех этих бездомных, но вашему отцу это не очень понравилось. Так что он использовал Ливингстон Фаундейшн, чтобы им варили супы и предоставляли еду трижды в день, ежедневно, до тех пор, пока он тормозил исполнение постановления суда.
Зои смотрела, как грязные люди продолжали собираться перед столом, начинали толпиться. Второй стадией этого процесса была бы "неконтролируемая толпа", а третьей - "восстание". Половину из этих людей составляли дети, большую часть остальных — женщины. Чудовищно толстый мужчина с бородой спорил со стеной. Младенец поднимал куски своего сендвича и скармливал их костлявой собаке. Повсюду были курильщики.
Уилл сказал:
— Видите ту женщину? Ту, с засохшими следами диареи на штанах? Вы можете взять её в поместье и нанять слуг, которые будут за ней ухаживать до конца её дней. Или можете оставить её здесь, чтобы она напилась вусмерть в своих же отходах. Та же ситуация с любым человеком в этом здании. С любым человеком в городе. У вас есть власть над жизнью и смертью. Как вам это чувство?
Зои посмотрела на еду на столе. Насколько она могла заметить, выбор был не очень. Какая-то густая овощная похлёбка, куски хлеба, колбасы и сыра, из которых можно было сделать сендвич. Пластиковые контейнеры с яблоками, которые никто не трогал, пластиковые контейнеры с бананами и апельсинами, которые расходились быстрее. Бутылки с водой, соком и газировкой.
Зои сказала:
— Может, я просто отдам всё поместье. Продам все земли этим людям. Что тогда об этом скажешь?
Уилл приподнял бровь и сказал:
— Потому что вы хороший человек, да? В отличие от меня? Но почему вы решили, что вы хороший человек? Будучи в трейлерном парке, как часто вы думали, что будь у вас деньги, вы накормите всех этих больных детей? Легко сказать, верно? Но потом, когда у вас действительно есть деньги, вы узнаёте о себе кое-что новое. Вы понимаете, что то, что вы считали моралью, на самом деле оказалось беспомощностью. Вы наслаждались комфортом от осознания того, что ваши решения не могут навредить никому за вашими стенами. И тогда, Зои, вы и поймёте жестокую правду, как и любой человек, который поднялся с низов: оказавшись на месте угнетателей, вы ничуть не лучше них. Или даже хуже.
— Боже, ты, наверное, обожаешь слушать свой голос.
— Оглянитесь вокруг. Вы хотите принять финальное решение об этом месте? Скоро это придётся сделать, здание вскоре станет небезоспасным. Так что же случится с семьями, если вы примете решение о сносе? Что случится, если гравитация примет это решение за вас?
Остальные, наконец, подошли, и все собрались в плотную группу, словно это создаст купол, защищающий их от бедности. Пьяный старик тоже решил присоединиться, выкрикивая что-то об их матерях. Армандо спокойно раскрыл пиджак, продемонстрировав мужчине оружие, и он плавно двинулся в другую сторону.
Зои сказала:
— Первое на повестке дня. Уилл Блэкуотер должен за тридцать секунд заставить меня почувствовать себя лучше на счёт отрубленной руки в моём доме.
— О, это была рука Санзенбачера? — спросил Бадд.
Уилл кивнул и сказал:
— Ковальски умудрился забрать её из офиса коронера после аутопсии. Но они вряд ли собирались оставлять её у себя.
— Чья? — спросила Зои.
— Брендона Сандзенбахера. Того психанутого мужика с кукольными головами, прибор которого вы подожгли насмерть. Собирателя душ.
— Кто отрубил ему руку?
Андре сказал:
— Никто. Всё само собой получилось. Вы что, не смотрели новости о своём же пленении?
— А зачем? Я же была там.
Бадд сказал:
— Он взорвался на мелкие кусочки, как только вы покинули станцию. Как будто ему динамит в жопу запихали. Я не притворялся идиотом. Я честно не знал, что они собираются притащить куски мертвеца для изучения, — он серьёзно поглядел на Эко. — Я же ем за этим столом.
Андре сказал:
— Выглядело как взрыв трансформера. Видели когда-нибудь? В смысле, взрыв трансформатора, а не роботов, превращающихся в машины. Выглядело точно так же. Вспышка бело-синего цвета, достаточно яркая, чтобы оставить пятна в глазах.
— И... почему он вдруг взорвался? — спросила Зои.
Уилл ответил:
— Устройство внутри него, то самое, создающее электричество, не выдержало. Перегрелось, замкнулось, не важно. Думаю, если бы он разрядился как надо, то и вы, и всё вокруг вас в пределах десяти метров поджарилось бы до корочки. Не знаю, сколько энергии было внутри него, но...
— Внутри него?
— Вы правда хотите знать?
Зои всплеснула руками.
— Походу я должна!
Эко сказала:
— Вот. На это мы смотрели, когда твой кот попытался съесть руку.
Она положила телефон на капот бронированного седана и нажала несколько кнопок, после чего в воздухе появилась проекция руки, медленно вращаясь. Эко снова на что-то нажала, и с руки пропала плоть, открывая взору кости под ней.
Андре сморщился при виде призрачной костлявой руки, грозно плавающей в воздухе над капотом, затем посмотрел на зрителей над ними и сказал:
— Блин, эти люди решат, что мы проводим тут какой-то ритуал вуду.
Эко сказала:
— Видишь эти белые линии рядом с его пальцами? Прямо по костям вот тут? Это провода, проводящие графеновые шнуры, если точнее. С помощью них он и создавал молнии. Все они ведут к какому-то устройству в его ладони, которая соединена с... мы не уверены с чем.
— Значит, он что-то имплантировал в своё тело? — спросила Зои.
Уилл сказал:
— Что-то потрясающее. Военные используют девайс, который называется электропроводящий плазменный канал. Он запускает луч в воздух, настолько сильную волну, что она создает
